Начальный фрагмент из главы "Казнь миледи" романа "Миледи и все, все, все"
Хорошего ночь мало обещала,
у сумерек идя на поводу.
А в сумерках блеснуло в небе жало
грозЫ, чьих молний черти ждут в аду.
Туч словно отовсюду набежало...
...Отметим мы под сумрачный покров
стук бешеный не сношенных подков
и ветра свист упорный и гнетущий.
Но скачка не потерпит слабаков,
суля ночь много круче предыдущей,
с явлением языческих богов...
...Зачем, куда галопом кавалькада
до ночи держит путь? Какого гада
отряд вооружённых до зубов
так ищет, словно девушка любовь?!
Терпенья хватит так скакать полгода,
но круче разгулялась непогода,
голодные желудки подвело,
короче, привлекло господ село.
Проклюнется ли в сумерках Фортуна?
Предместье засыпавшего Бетюня
девятерых манило человек
на постоялый двор встать на ночлег.
Стратегия Атоса немудрёна.
Он объявил в гостинице: – Всем спать!
Последовал опять протест барона:
– Нет, я один иду её искать!
Мой это крест. Она – моя невестка.
– А мне она – всего-то лишь жена, –
парировал с иронией, но веско
Атос, и наступила тишина.
Портос и Арамис переглянулись.
«Уж не сошёл ли наш Атос с ума»!?
«Сейчас ночь полнолунья. На луну лишь
взгляни и – всё! В мозгах – хаОс и тьма»!
Всезнающий гасконец сделал вывод:
«Коль в тайном сознаётся сам Атос,
жизнь ведьмы покатилась под откос».
– Мы жаждем мести и не ищем выгод!
Поэтому мы будем заодно, –
сказал Атос. – Всем сна, вина и пищи!
– Пока мы будем спать иль пить вино,
преступница уйдёт – следов не сыщем! –
озвучил англичанин свой упрёк. –
Вы разве дать хотите ведьме фору!?
– А знаете ль вы, сколько тут дорог,
и по какой дала миледи дёру?
– Но можно ль расслабляться нам, когда
слабеют наши шансы с каждым часом!?
Да мне отвратна всякая еда!
Я буду сыт невесткиным лишь мясом!
В крови барона бился ураган.
Ужель на саботаж у графа ставка!?
Но Винтер был уверен, что мерзавка,
давно примкнув к Атосовым врагам,
не перейдёт в число его поклонниц.
– Ты мудр, Атос во всём, – сказал гасконец. –
Однако же, поведай, не тая,
на чём лежит уверенность твоя,
что ведьму мы найдём не за морями…
– У нас уже есть некий маячок.
Мы очень дорогое потеряли,
зато намедни мы нашли клочок…
Начертано на нём рукой миледи
название деревни. Завтра едем
туда искать мы. Бог, как видишь, есть
и нам осуществить позволит месть.
Утраченный растяпою Рошфором
шифр тайной явки произвёл фурор,
когда совместный англо-франкский хор
озвучил по слогам названье. Форум
миледифобов графа поддержал,
мол, спешка ни к чему – не на пожар.
Все до утра, доверившись Атосу,
из комнат не высовывали носу.
Чтоб завтра время тратить без потерь,
Атос нашёл на карте Армантьер,
прикинул путь по четырём дорогам
для слуг – пускай ведут разведку. С Богом!
«…Опросят местных и найдут маршрут,
которым удрала от нас карета.
Тварь отыскав, пусть скрытно стерегут,
а одного пошлют пусть до обеда
в Бетюн с докладом, ведь наверняка
там рядом пограничная река.
Возможно, вширь и вглубь её размеры
сближают оптимально берега.
Чуть что, ей за рубеж, по крайней мере,
удрать недолго. Надо брать врасплох!
И лошади у нас не охромели,
и всадников подбор у нас неплох», –
мозги Атоса не заплыли салом,
а коль уж были трезвыми мозги,
то всё произошло, как предсказал он.
Большой стратег на фоне мелюзги
останется единственным стратегом.
Сработал план Атоса на все сто:
в нём места даже не было прорехам.
Пока звучали похоронный стон
и плач, а уши и гирлянды вяли,
пока в огне своих душевных ран
над гробом колотился д'Артаньян,
квартету денщиков достались лавры
блистательных шпионов: слёту им
в разведке повезло. К полудню поиск
был славно завершён. Неутомим,
потуже затянувши узкий пояс,
Планше примчался в штаб: и чтоб пожрать,
и чтобы отчитаться пред Атосом.
Гонца подвергнув тщательным расспросам,
совет господ взбодрился. Чай, не рать
у них из денщиков, но в шпионаже
квартет их стоит целой роты слуг.
Карета – в Армантьере. И она же
доставила графиню, чей досуг
пока что ограничен пребываньем
в домишке на отшибе у реки.
Доклад обмыли с шумным ликованьем,
похоронам прошедшим вопреки.
Никто не знал, а граф хранил молчанье
о том, что он с утра, до отпеванья,
успел с визитом тайным в некий дом.
Для местных просто крайний моветон –
бывать там, вообще о нём судачить.
Атосу не составило труда
хозяина визитом озадачить.
Царящая под крышею среда
алхимии смутила даже графа,
и на пороге он утратил речь.
Но графа даже и скелет из шкафа
едва ли смог от цели бы отвлечь.
Сказав, что знает, с кем имеет дело,
граф предложил работу и кошель.
Хозяин, изумлённый до предела,
шарахнулся от гостя, но взашей
гнать визитёра не посмел открыто,
когда отказ озвучивал сердито.
Но некий документ ему под нос
поднёс самоуверенный Атос,
а дальше, веря подписи с печатью,
хозяин дал согласие в момент.
Своими хладным взором, ростом, статью
он сделался похож на монумент,
но тут же потянулся за авансом.
Он не был в этом деле новобранцем
и больше ни один в его лице
не дрогнул мускул. В этом мудреце
Атос нашёл того, кого искал он.
Прощаясь не улыбкой, а оскалом,
алхимик подтвердил, что он готов
к тому, что ночью станет не до снов...
(продолжение в http://www.stihi.ru/2017/12/05/7486)