Да что опять вам объяснять? И так всё ясно!
Ни с кем не дрался я, вещей не воровал,
Меня все знают в общежитии на Ясной,
Я просто изредка, изрядно выпивал.
В тот самый вечер я был просто невменяемый,
Нетрезвым был я, в общем, каюсь, бью челом,
По праву в хули…, в хулиганстве обвиняемый,
Я выбил двери, подлежащие на слом.
Я помню, мне на первый стук не открывали,
Кричали: «Слушай, сгинь отсюда поскорей!»
И я решил, поскольку в душу наплевали,
За раз устроить вечер взломанных дверей.
Ну, вот и всё, и я ничуть не приуменьшил,
Я в щепки двери искромсал, не отрицаю,
Теперь я ваш, и потому я жду дальнейших,
Но всё же административных порицаний.
Товарищ следователь, я прошу, замните
Так, чтоб закрыли это дело поскорей.
И я у всех прошу прощенья, запишите,
Я заплачу за все одиннадцать дверей.
Скажу я прямо, кстати, врёт вам комендантша,
Ведь я в окно горшки с цветами не бросал,
А унитаз, не вру, был кем-то сломан раньше
И умывальник тоже я не разбивал.
Да не залазил я на крышу, не бросал я
Вниз две асбоцементные трубы!
Знать не могу я, кто бесился там, каналья,
Какой-нибудь глумился баловень судьбы.
И клевета, что я насильно лез к девчонке,
Она сама кого угодно пригвоздит,
Ну а визжит она, скажу, ужасно громко,
Аж у меня вон до сих пор в ушах звенит.
Не троньте Вовку друга, он был в «отрубоне»,
Он в туалете женском как убитый спал,
Он, я скажу вам, вообще ужасный соня,
Так что со мною он, увы, не бушевал.
Зачем ваще вот эта глупая судимость?
Прошу помилуйте, я не рецидивист!
Могу сотрудником внештатным быть на милость,
Ведь я вообще-то по натуре активист.
Вполне согласен, что измазал всё позором,
Но и во многом здесь меня оклеветали,
Не посылал я вовсе никуда вахтёра!
Мы с ним спокойно, тихо-мирно толковали.
Да что опять вам объяснять, и так всё ясно!..
Ни с кем не дрался я, вещей не воровал,
Меня все знают в общежитии на Ясной,
Я просто изредка, изрядно выпивал.
1987