Я уехал в Нью Йорк,
Я хотел убежать,
Я хотел улететь,
Уползти от тебя.
Я любил как не мог
Бы любить вы.любить
Не умели ..бежать
И решил бежать я.
Я приехал и в порт
Как в свободу вошел,
Как в любовницу славную
Что - сон и тишь.
Если б был телепорт
Я бы счастье обрел,
Но "эн" "игрик" заглавные -
Самые лишь
Допустимо далекие
Что от тебя
Облегчили мне память
Туманом морей.
Не придумать других,
Не придумать больших
Расстояний, когда
Хватка чувства сильней.
На причале морском
Мне навстречу - пират.
Говорит "Без работы давно,
Одноглаз.
В этом мире чужом,
Где следит "Большой брат"
Пустил шхуну на дно
И теперь я для Вас
Проведу среди скал
Из бетона, стекла,
Среди айзбергов серых
И стаек машин...»
(Его гордый оскал,
Его с крюком рука -
Зазывали : "не мешкай
И не спеши...")
«…Трип Нью-Йорский…». Ну как
Тут ему отказать?
Город был океаном
Вторым для него.
Я накинул рюкзак,
Продолжая кивать,
Новым городом пьян,
Направляясь на дно,
Окунаясь в пучину
Глубоких шеренг,
Не кругами – квадратами
Пикселей счет,
Я уселся в машину,
Системы сегмент,
И поплыли солдатами
Глубже еще.
Этот город, из матрицы
Выйдя, застыл,
Собирая подсчет
Мыслей сумречных, что
В головах проносясь,
В отраженьях витрин,
На экранах рекламных
Застыли и дно
Озаряя собой,
Автостаи влекли.
Я спросил у пирата:
"Рекламный террор
Это верно лишь сбой?
Разве могут огни
"Нового Неарбата"
Показывать сор?"
Мой Вергилий сказал:
"Верь – экран это сон.
То, прохожего ум
Чем так плотно забит.
Знай, экран это зверь,
«Большой разум» и он,
Пока города шум
Волно бьется - не спит.
Ловит каждую мысль
- Город думами полн -
И ты видишь проекцию
В ярких огнях.
Не ищи же тут смысл,
Ты – это челн.
Ты поэтом Проперцием
В будничных днях
Растворись… будет день…
Будетлян.. Будет.. ночь.."
(Мой пират филосовствовать
Вовсе непрочь
Был и я растворился
В потоках огней,
В свете ярких витрин,
В отголосках теней).
..............
Ночь настала намеком
Лишь неба тонов.
Город ярко пульсировал,
Искро пылал.
Но под утро упрёком
Немых островов
Предрассветно спланировал
Ночи финал.
И когда на мгновенье
Погасли огни,
А "планктон" первый шагу
Не сделал еще,
Под рукой вдохновенья
Я вышел на street.
Вышел к архипелагу
Домов,
освещен
Лишь луной. Синью темной
Матрица - ноль
Обступала кругами.
Свет - тени шептал.
Но на доме вдруг дернуло -
Пиксель тугой
Вспыхнул, красками
Светлыми заиграл.
Силуэт и другой
Обступили меня.
Хороводы теней
Сумро лирно лились.
Вместо краски чужой
Ярко буднего дня
Образ что всех родней
Поднялся. Разрослись
Все объемы его
Были мне всех родней
Все манеры его -
В сердце радость и боль.
И склонилась ко дну
И склонилась на дно
Ты склонилась, вся сотканная
Из теней.
Негероя далекого,
Несвоего
Ты почти что коснулась
Огромной рукой.
.............
Я приехал в Нью Йорк,
Я хотел убежать,
Я хотел улететь,
Уползти от тебя.
Но твой образ и здесь
Умудрился нагнать.
Потому что уехал
Тебя я любя.
Образ твой лучше снов,
Дремы города N.
И Вергилий квадратами
Пикселей вел -
Нет, не зря, потому,
Что поэмой поэм
Я тебя в этом городе
Дальнем обрёл.
Август 2017. Стихотворение создано под впечатлением от фотографии, где тени сложились так, что кажется, будто на небоскребе зажглось изображение женского силуэта. В стихотворении проводятся многократные параллели с Божественной комедией. Америка, которая находится территориально «под» Россией сравнивается с исподней которую посещает современный "Данте". Круги в соответствии с тенденциями цифрового времени заменяются на квадраты. Одним из героев "исподней"- властителем душ выступает «Большой брат» (масмедиа), который, черпая мысли из голов жителей Нью-Йорка проецирует их на неоновые движущиеся бил борды (обыгрывается зацикленное само на себе потребительское сознание). "Данте" находит "Биатриче" сам становясь прородителем ее образа, который проэцируется сутра на один из небоскребов.