Поэт идет по Инженерной
по направлению к манежу.
Табачный пепел на манишке,
сигара новая в зубах*.
Походкою не слишком верной
перемещается, понеже
ночь напролет играл в картишки
и проигрался в пух и прах.
На голове его цилиндр,
волос курчавых завитушки,
раскрыты бакенбардов крылья,
в руках ореховая трость.
Он не какой-нибудь Макс Линдер,
он - АлексанСергеич Пушкин -
поклонник женщин, враг насилья
- изящен, легок, весел, прост.
Обедал нынче у Талона,
где завезли остендских устриц.
Он проглотил их пару дюжин,
запив бутылкою шабли.
А петербургские вороны,
кружа над лабиринтом улиц,
нахально промышляют ужин,
поскольку сильно на мели.
Поэта взор слегка рассеян,
прогулка выйдет небольшою.
Мысль о долгах гнетет, как туча,
достали цензоры и царь.
Великосветских фарисеев
он презирает всей душою.
Россия всё-таки дремуча.
- Где люди? Дайте мне фонарь!
Он до Плетнёва и обратно,
его рад видеть невский город,
ему целуют нежно плечи
каштанов листья, ветви ив.
И, согласитесь, так приятно,
что АлексанСергеич молод,
судьбой пока не покалечен,
здоров и бодр, талантлив, ЖИВ.
*Пушкин в основном курил трубку. Слово "трубка" (курительная, конечно) упоминается в его произведениях 36 раз. Но нельзя исключить, что иногда Пушкин мог курить и сигары, поскольку их курил его граф Нулин, под маской которого поэт спрятал самого себя.
рис. Н. В. Кузьмина, "Пушкин на прогулке"