Зима, Матрёна, уж искрится,
она в свои права вступила,
а мне так хочется влюбиться,
чтобы пурга заговорила.
Чтобы вдвоём, с метелью белой,
вторгалась в замыслы желаний.
А я, твердил, как ошалелый:
"В любви нет зорей оправданий."
Она сама найдёт признаньем
нам выход бури из порывов
и удостоит тех вниманьем,
кто без душевных жил надрывов.
И мне по-прежнему не спится,
коль воет ветер так настырно,
где продолжаю на жизнь злится,
что сквозь окно её не видно.
Что разукрасил дух морозный,
рисунком непонятным диво
и что я, как мужик несносный,
живу безрадостным тоскливо.
Ты не ругай меня, Матрёна,
и по щекам не бей игриво.
С тобой весной мы возле клёна
изобразим любовь красиво.
Декабрь 2000г.