Я был простой советский одуванчик,
Я солнышко, как Ленина, любил,
И я горел. "Не выгори, мой мальчик," –
Вздыхая, говорил сосед-люпин.
Но я не слушал, я купался в свете
И понемногу рос себе, и рос.
На наш пустырь играть ходили дети –
Сиял для них, как сотня глупых роз.
И в голове, и в небе было ясно.
Я твердо знал, что наша жизнь – игра,
Что солнце в полдень – сливочное масло,
А на закате – красная икра.
Потом провал – сверкало и гремело,
Я был то под водой, то над водой.
Перекрутило душу, мысли, тело –
Пришел в себя усталый и седой.
Теперь моя стихия – это ветер:
Чуть что – вспылить и с пылью вдаль лететь,
Доказывать, что нет любви на свете,
И счастья нет, и света тоже нет.
Всё продается: правда, честь и вера... –
Кто захотел, давно себе купил.
На лысой голове дрожали перья.
"Дотла", – сказал сочувственно люпин.