А когда мы с тобой все-таки ссоримся,
Я как-то сразу понимаю,
Что девять лет разницы -
Это огромная пропасть.
И она в одну секунду разверзается
Прямо у меня под ногами,
И в нее летит всё,
Что было нам дорого
И не очень уж дорого,
Но было,
Было нашим.
«У нас совсем разные интересы!» -
Кричу я в унисон с ширящейся бездной.
«У нас разнонаправленные векторы!» -
Ору я в такт шатающейся под ногами почве.
«Когда мне было пять,
Тебе было уже четырнадцать!
Ты уже читал под партой «Эммануэль»!
Ты уже смотрел «Девять с половиной недель»!
Ты уже покупал кроссовки у фарцовщиков!»
В воронку бездны летят злые,
Неумолимые мои слова.
Вот уже в жерло пропасти мчится
Главный мой аргумент:
«Ты ведь даже не помнишь,
кто пел песню «Люси»
В девяносто первом!
Потому что тебе
уже было четырнадцать,
И у тебя наблюдались совсем,
Совсем
Другие интересы!»
Потом ты хватаешь мои плечи
Своими пальцами,
Которые девять лет
Смели жить
Без меня.
И говоришь голосом,
Звучавшем в этом мире
Все те долгие девять лет,
Пока это глупое пространство
Позволило себе существовать
Без меня.
Ты говоришь: «Прости.
Прости, что я
Мог дышать девять лет.
Девять лет мог ходить
Без тебя».
Бездна издает удивленный чавкающий звук
И мгновенно схлопывается.
...А потом, когда мы лежим, обнявшись,
И моя голова — на твоей груди,
В тишине произносишь:
«Газманов».
И еще, помолчав:
«Родион».
И тогда засыпаю спокойно.