Так призрачна печаль: ракиты и осины,
спокойный ход воды и близкий ледостав -
всё то, что невзначай усталая Россия
вписала навсегда в осенний свой устав.
В истаявших кустах над пажитью вечерней
бессильные слова не в силах передать,
как в полной тишине поет виолончелью
басовая струна электропередач.
Не с этой ли мольбой из попранного мрака,
благославляя жизнь, приближенно к слезам,
вопит мятежный дух Бориса Пастернака,
из тесной немоты взывая к небесам.
Пустуют три сосны, ноябрь студеный сушит
случайную слезу...
Отныне - навсегда
усталость неспеша освобождает душу
от суетных забот для высшего труда.
Чтобы душа смогла дойти до самой сути,
и там, за пеленой размытых деревень,
в застиранных глазах белоголовой чуди,
как в льдистых небесах, увидеть голубень.
1971 г.