Здравствуй!
… Чёрный страус в дверном проёме смотрел на меня маняще и завораживающе. Мерцающий рядом с ним Призрак постоянно менял лицо. Это было то лицо неясыти в отражении закатной воды, то лицо песчано осыпающегося идола, а то – всполыхи оперения Жар-птицы…
Как снаружи, так и изнутри шелушились стружками терракотовые брёвна необъятного дома с гуляющими расщелинами меж старинных брёвен и гудящим в этих расщелинах иступлённым ветром…
Откуда-то доносился запах сосновых поленьев в печи и оттаивающей от мороза еловой хвои… Такой едва ощутимой запах приближающегося Новогодья…
Чёрный страус, с выражением факира и коварно блеснувших глаз, сделал мне знак бенгальски искрящимся крылом.
- Странная сущность… - произнесла я вслух внезапно мелькнувшую мысль и непроизвольно последовала за взмахом его крыла. Проваливающиеся половицы пружинили и подбрасывали меня, как бы предлагая, не задумываясь, следовать за скрипом его страусиных ног.
Чувство чарующей тревоги охватывало меня с каждым новым мгновением скрипа, сливающегося с гудящим ветром и едва слышимым потрескиванием дров в неведомой печи… Картины десятилетий прошлых новогодий как бы бежали по встречным половицам раскачивающегося дома.. Вот я, совсем маленькая, больная корью, открываю глаза и впервые в жизни вижу нарядную ёлку в углу комнаты. Папа с мамой подносят мне чудесный оранжевый плод с чудесным запахом, в котором и запах хвои, и запах дров в заряжающей начало дня только что растопленной печи.
- Это апельсин! – говорит мама, опуская в мои горячие ладошки весомый шар. – Он необыкновенно полезный, братишка солнца… - И она смахивает слёзы. Наверно, боится, что я могу не выжить…
- Это волшебный апельсин, он прогоняет корь… это тебе – подарок от Жар-птицы! - говорит папа, вынимая из моих ладошек диковинный фрукт, и бережно очищает его от кожуры. Я почти задыхаюсь от струящегося аромата и пробую на вкус очищенную, сверкающую в утреннем морозном солнце сочащуюся дольку… Потом вторую… И ещё…
Слышу, как папа шепчет маме: «Она выживет…»
Мне только исполнилось 6 лет, когда папы не стало. Как раз перед Рождеством. И снова несущаяся по встречным половицам картина воспоминания моего детского восприятия чёрной и белой стороны жизни. В моём мистическом детском сне, папа, с другой стороны света, дарит мне рождественский подарок. Я будто просыпаюсь в звёздном мерцании… Все звёзды мира будто просочились в мою комнату… В таинственном сиянии вдруг открывается пол, вздымая вверх затверделые половицы, и из образовавшегося прогала выходит сверкающая коробка, перевязанная атласной красной лентой с цветочным бантом. «Подарок от папы…» - слышу я в перезвоне склонившихся надо мной звёзд. Раскрываю коробку, а там – розовые, отливающие перламутром туфельки! Совсем необыкновенной красоты!.. И россыпь шоколадных конфет… Потом, когда сон исчез, мама расспрашивала меня, какими были те туфельки, подаренные папой? Я, захлёбываясь от одновременного прилива горечи и счастья, стараюсь как можно подробнее рассказать о них маме… И на следующее утро нахожу у своей кроватки реально похожую коробку… И в ней – реально похожие туфельки…
- Это тебе, от папы, - говорит мама вздрагивающим голосом, помогая мне примерить туфельку… А ведь до этого я носила обыкновенные детские сандалики… А тут! Туфельки, как у принцессы!..
И я думала, как это папа сумел мне такие туфельки с того света передать? И как должен выглядеть Тот Свет?..
… Мои картины воспоминаний перебил развалившийся в кресле Чёрный страус. Из-под его крыльев проглядывали кисти человеческих рук. Руки держали тиснёный золотом блокнот, а мельтешаший рядом Призрак подавал ему, заточенное под гусиное, перо Жар-птицы.
- Жар-птицы нынче нужны для топки печей, - произнёс Чёрный страус только что записанную им в блокноте фразу.
Я думала, что этот перепад контрастных ощущений выберет теперь сторону чёрного крыла. Но вдруг услышала неожиданно спасительный голос за спиной. Голос вспорхнувшего противоречия:
- И вовсе нет! Жар-птицы нужны для осмысления…
Для Осмысления чего, я не услышала… В комнате с мощно загудевшей печью вдруг вздыбилось крылатое противоборство…
Но я расскажу тебе об этом в следующем письме.
До свидания!