Прошёл год после Победы. Всем казалось, и Марусе тоже, что стоило только дождаться окончания войны и всё, как по мановению волшебной палочки, изменится в лучшую сторону. Солдаты вернуться домой, в магазинах появятся в изобилии продукты, как было до войны. Но этого не произошло. Наоборот, почему-то вдруг стали обрезать огороды, которые были главным источником питания. Хотя домик семьи Маруси находился на отшибе от села, и вокруг было земли немерено, всё обрезали, оставив всего 15 соток, так как отец работал в МТС, а это не относилось к колхозу, где оставляли 40 соток на семью. Это потрясение Маруся пронесла через всю жизнь.
Мама как раз родила шестого ребёнка. Отец и старший брат, работая с раннего утра до позднего вечера, получали зарплату, но она была настолько мала, что едва хватало на самое необходимое. К тому же, отец в обязательном порядке должен был покупать облигации и выписывать определённые газеты. На это уходила большая часть и так маленькой зарплаты.
За хлебом нужно было идти до рассвета, стоять в очереди часами, а потом выкупать (на восемь человек!) даже неполную буханку хлеба с маленьким довеском, который Марусе очень хотелось съесть, но она мужественно терпела и всё до крошки приносила домой. Этот хлеб и хлебом-то назвать было нельзя. Весёлый продавец представлял его так: «Сверху закал, снизу закал, а в серёдке как попал.» Что уж в него добавляли, неизвестно, но он был совершенно несъедобным, а голодным детям казался необыкновенной вкуснятиной. Только доставался им очень редко: мама берегла для отца, который работал в горячем цеху.
Марусе исполнилось двенадцать, старшей сестрёнке пятнадцать, а ещё младшеньких трое: братишке шесть, сестрёнке три и новорождённая кроха. Их чем-то нужно было кормить, но даже картошка к лету почти вся закончилась. Маруся впервые видела, как весной сажали глазками. Это когда одну картошину разрезают на несколько частей и эти крошечные кусочки с росточком бережно укладывают в лунку. Огород вскапывали вручную лопатами, и это делалось до середины пятидесятых. Дети обычно радуются весне, но Маруся с ужасом ожидала это время, потому что после уроков нужно было копать-копать-копать.
Маруся снова стала с утра пораньше уходить в лес, чтобы найти съедобную траву и накормить ею семью. Семья держала хозяйство: корову, овец, кур, поросёнка. Но каждый двор должен был сдать определённое количество молока, шерсти, яиц и даже шкуру свиньи. Для семьи оставались жалкие крохи, а иногда приходилось прикупать, например, яйца, чтобы выполнить план.
Однажды летом, когда маму с малышкой положили в больницу, мужчины ушли на работу, а Маруся и Нина остались за хозяек. Нужно было накормить малышей, но в доме, кроме нескольких картошин, ничего из продуктов не осталось. Девочки видели, как мама отмывала картошку, аккуратно чистила её, затем из очисток делала драники, а из картошки варила суп с лебедой, забелив его молоком. (Маруся до глубокой старости во сне всё собирала и собирала на соседнем «отрезанном» огороде листочки лебеды для супа: такой муторной была эта работа, что врезалась в память навсегда.) Девочки вроде всё сделали, как мама, но, видимо, не достаточно хорошо промыли картошку. Голодные малыши, да и сами девчонки наелись этим варевом и тут же отравились. У маленькой Юлечки уже начались конвульсии. На их счастье в дом зашёл малознакомый мужчина, который ни до, ни после этого случая не приходил к ним. Вот он-то и спас детей, чем-то отпаивал, чем-то кормил. Все остались живы, но малышам всю жизнь пришлось маяться болезнью желудка.
И ещё один случай запомнился Марусе. Это произошло в конце лета, когда продуктов, даже картошки, в доме не осталось. Маленькие стали опухать от голода, у них уже не было сил плакать. Отец пошёл к сестре попросить хоть каких-то продуктов, чтобы спасти детей, но у той у самой ничего не было. Тогда отец зашёл на первый попавшийся огород и накопал два кармана картошки. Это был первый и последний случай воровства в этой семье. Но если человек за всю жизнь не взял чужого даже на копейку, то не стоит и начинать, даже во имя спасения детей. Отца тут же поймали. Оказалось, что там давно кто-то копал картошку, благо, огород был большой. Отца судили, дали условно несколько лет и большой штраф, который он выплачивал несколько лет. Как же ликовала и радовалась семья, что так всё « обошлось». Каким-то чудом все выжили, наверное, помогла Марусина трава из леса. Не зря же про неё пели в деревне: «И ранней порой мелькнёт за горой марусин мешок вещевой».
12.12.2017 г.
Историческая справка
Военнопленные в тылу
По официальным данным, за годы войны в руки бойцов Красной Армии попало З млн 486 тыс. военнослужащих германского вермахта, войск СС, а также граждан стран, воевавших в союзе с Третьим рейхом.
Бывшие завоеватели жили в новых для них условиях в общем-то терпимо, если сравнить советские лагеря для военнопленных с аналогичными гитлеровскими.
Немцы и их союзники получали в сутки по:
400 г хлеба (после 1943 года эта норма выросла до 600— 700 г),
100 г рыбы,
100 г крупы,
500 г овощей и картофеля,
20 г сахара,
30 г соли, а также немного муки, чая, растительного масла, уксуса, перца. У генералов, а также солдат, больных дистрофией, суточный паек был побогаче.
Продолжительность трудового дня пленных составляла 8 час.
Согласно циркуляру НКВД СССР от 25.08.1942 г. они имели право на небольшое денежное довольствие. Рядовым и младшим командирам выплачивалось 7 руб/м-ц, офицерам — 10, полковникам— 15, генералам—30 руб. Военнопленным, к-рые трудились на нормированных работах, выдавались дополнительные суммы в зависимости от выработки. Перевыполняющим нормы полагалось 50 руб. ежемесячно. Те же дополнительные деньги получали бригадиры. При отличной работе сумма их вознаграждения могла вырасти до 100 целковых.
Деньги, превышающие разрешенные нормы, военнопленные могли хранить в сберкассах. Кстати, они имели право на получение денежных переводов и посылок с родины, могли получать 1 письмо в месяц и отправлять неограниченное количество писем.
Кроме того, им бесплатно выдавалось мыло. Если одежда находилась в плачевном состоянии, то пленные получали даром телогрейки, шаровары, теплые шапки, ботинки и портянки.
Любовь Селезнева
Рецензия на «Через год после войны» (Екатерина Сидорова1)
Трагическая история и интересная историческая справка.
Мне рассказывала одна бабушка, которой я уколы приходила ставить,
что из большой не бедной дружной семьи осталась только она одна.
Когда началась война, то отца и старшего брата взяли сразу на фронт
и они там погибли.
Мама с тремя младшими осталась в деревне.
Мне, говорит, было 14 лет и меня отдали в город в ФЗО.
Это, говорит, меня и спасло. Потому что кормили обязательно три раза в день
и выдавали одежду, начиная с белья и заканчивая форменной шинелью, плюс сапоги.
И вот приходит ей письмо, что мама тяжело заболела и её увезли в больницу.
Наступили каникулы, она приехала домой, и оказалось, что самая младшая сестра,
которой было 9 лет, умерла от голода, средняя, которой 12 лет, лежит истощённая.
"И она просит меня: - Попроси у соседей для меня хотя бы кусочек хлебушка!
Я бегом выпросила кусок хлеба и дала ей, а она проглотила этот хлеб, не жуя почти.
И тут же у неё начались боли и она тоже умерла.
А я, говорит, и не знала, что голодающим нельзя давать сразу много и погубила её этим куском."
Этой старушке было уже под 80 лет, когда она мне рассказывала эту историю.
То есть всю жизнь человека не отпускает боль душевная за свою семью,
всю жизнь она их помнит, любит и простить себя не может за этот кусок хлеба,
который сгубил её сестру, а мог бы спасти.
После войны она вышла замуж и у неё родилась дочь.
Дочь выросла и тоже вышла замуж и родила сына и дочь.
Я надеюсь и верю, что Господь и дальше будет продлевать этот род,
потому что иначе получается, что все они напрасно умерли и погибли.
Печальная и одновременно жизнеутверждающая история.
С уважением,
Вероника Ромашкина 28.01.2018 10:23