Полз из ущелий к городу туман,
да ветер с моря, слава богу, сдул всё,
и журавлей прощальный караван
в ноябрьском небе к югу потянулся.
Их ждут Босфор, Стамбул, иная даль,
не мне их путь озвучивать, невежде,
и снова наплывает, вот деталь,
печаль предзимних дней, как было прежде.
Всегда грущу в преддверии зимы,
чем это объяснить и сам не знаю,
хоть спелые плоды моей хурмы
и о хорошем чувства навевают.
Бабульки в переходах, на углах
торгуют, кто грибами, кто душицей,
и хочется то ль выпить, то ль напиться,
то ль позвонить тебе, да… ох и ах!...
Прорежен парк. И моря синева
в конце аллеи брезжит.… Как ни пошло,
но ты права, ты вновь опять права:
всё лучшее у нас осталось в прошлом.
И даже чайки, севши на причал,
молчат, нахохлившись, иль жмутся к парапетам;
а помнишь, я тебя всегда встречал
у этого причала прошлым летом.
Мы шли в Приморский парк под птичий щёлк,
купались в море за уютным мысом,
и неба голубого летний шёлк
ласкал глаза, желания и мысли.
Ну что ж, пора!.. Пора и мне задать
себе вопрос: а что же будет дальше,
когда грузнеет с каждым годом стать
и с каждым годом больше в мире фальши?
В душе ответ я знаю, а в слова
всё не могу облечь, отстань, не мучай,
ведь повесть, хоть печальна, – не нова,
как грустное курлыканье над тучей…