Брусчатка, мост, река и – вдруг! – оркестр.
Три музыканта в старых мятых кепках.
Народу столько! Нет свободных мест.
Четвертый в шляпе – дирижёрит крепко.
И он же!
Саксофончиком юлит,
за ним парнишка на напёрстках:
«Чик-чик-чик!»
Эх, как играют! Банджою шаля,
Малой, щепоткой дёргая за нитки,
лабает, залихватски доводя
толпу до чувств, танцующих в избытке.
И в шляпе чудик!
Колокольчиком звенит,
за ним парнишка на напёрстках:
«Чик-чик-чик!»
Тут щёки пузырём – усатый на трубе!
Не звуком – танцем! – выдыхает лихо.
Гудит восторгом, словно при гульбе,
Да так, что позавидует слониха!
И тот, что…
так бубенчиком стучит,
как будто на наперстках:
«Чик-чик-чик!»
Улыбки, смех и хохот заводной,
Прохожие набились плотной кучей.
Оркестр звучит натянутой струной,
Строптиво, бесшабашно, ярко, жгуче!
Топочут. Аж подпрыгивает мост!
Как описать?! Никто же не поверит.
Наверно кошка, прикусив свой хвост,
И то не так сама собою вертит.
Душа ребятам – воля и задор!
А этот, в шляпе, форменно смеётся,
Труба и банджо всем наперекор,
Таких балдёжных в мире не найдётся!
И снова он же –
Балагур!Шутник!
Ах, до чего же мило!
Чик-чик-чик...
и чик-чик-чик... Несётся!