Моряк мансарду называет рубка,
Пусть исчезает медленно закат,
А туча, как прожорливая губка,
Его впитала, словно сок - гранат.
А во дворе-колодце уже ночь,
Здесь даже в полдень солнца не бывает,
И все дворы, как братья близнецы,
Нас через арку низкую глотают.
Какой-то запах кислый во дворе,
Весною стал особенно он резкий,
У многих он, наверно, на ковре,
И, точно, пропитал все занавески.
Как на паркете выдавленный крем,
Путь млечный растекается по небу,
Она его не слушала совсем,
Он был ей нужен только на потребу.
Дверь на пружинах тяжело открыть,
Он взвёл её, как взводят мышеловку,
Она и тут свою явила прыть...
А следом он показывал сноровку.
Нет лампочки, в кромешной темноте
Они ступали, руки выставляя.
Немного присмотревшись: в высоте
Светилась точка, свет не доставляя.
"Здесь осторожней! выбита ступень,
Там на стене висит почтовый ящик,
И головою трубы не задень,
Наш управдом хапуга и обманщик."
Второй этаж, разбитое окно,
В него влетал уже знакомый запах.
"Он третий год вставляет нам стекло!"
На батарее кот привстал на лапах.
На третьем этаже уже светлей,
С четвёртого - стекает свет лиловый,
Железные таблички у дверей,
И запах корюшки, до слюнок им знакомый.
Как будто стометровку одолев,
Она ключом попасть пыталась в щёлку,
Он за спиной с пакетами пыхтел,
С бровей сдувал седеющую чёлку.
Открылась дверь... и медленно вошли,
Щелчок - и свет потёк по коридору,
И тапочки уже с ногами шли,
Смягчая его ноющую шпору.
Уже гремит посуда на столе,
Газ у плиты сияет синим светом,
Он рисовал картинки в голове,
Как будут жить уже с ней этим летом.
Вино в бокалах... и её притвор,
Он чувствует себя, как раньше в рубке,
О море он заводит разговор,
Она свои подкрашивает губки.
Как выстрелы пронзили тишину,
Так телефон звенел очередями,
Она пошла, качаясь, в темноту...
Сказала: "да..." - и затрясла кудрями.
Смеясь, она сказала: "через час
Я буду ждать, конечно, приходите."
На том конце шутил какой-то бас...
Просил её: "подругу пригласите."
Она вернулась, глубоко дыша,
А щёки от волнения зарделись,
Присела и лукаво не спеша:
"Звонила мне подруга, не поверишь..."
Сказала, что приедет через час,
А муж её одну не отпускает,
"Я не хочу чтоб он увидел нас", -
И нежно так она его ласкает.
"Так что прости, а завтра приходи...
Но буду спать я точно до обеда,
Да, вот ещё, там мусор захвати..."
Но он её уже не слушал бреда.
Со скрипом дверь пружины растянула,
И снова этот запах кислых щей,
И что-то вдруг под рёбрами кольнуло,
Он понял, что покончено и с ней.
Сергей Зубарев