Посвящаю своей свекрови
Марии Афанасьевне Прудниковой (Гончаровой)
Ладонь старушки бережно держала
Хранимую из года в год медаль.
Рука ее шершавая дрожала,
А мысли сквозь туман летели вдаль...
Земля с ревущим гулом содрогалась,
От взрывов рвался черный горизонт.
Сквозь едкий дым и пламя пробиралась,
Ползла Маруся через жуткий фронт.
Шальных пуль свист и дикий вой снарядов.
Смертей страшась (ведь так хотелось жить!),
Шептала, стиснув зубы: "Надо...надо
Успеть...помочь...спасти и до-та-щить..."
Гнал танк фашист-зверюга в ярой злобе,
Пытаясь раздавить, убить, сломить,
Оскал звериный, предвкушал в утробе
Своей гнилой весь мир поработить...
Не помнила Маруся дальше боя,
Успев солдата спрятать в блиндаже.
Не видела, как от снаряда, воя,
Взревел "вражИна" в смертном вираже...
Отдельные слова - как бы сквозь вату...
И сквозь туман - родное ей село...
Лицо отца увидела и хату...
Плеча коснулось ангела крыло.
С небес звучало пенье тихо, стройно:
"Возрадуйся, Мария, и живи!
Ты славных почестей земных достойна,
Ведь жизнь дана для счастья и любви..."
"Живи, живи!" - в лугах звенели росы.
"Живи, живи..." - шуршала ей трава.
"Живи, живи..." - шептали ей березы.
Живительная сила - те слова.
Мария молча горестно вздохнула,
Слезами выдав скорбную печаль,
И малым внучкам робко протянула
Ладонь, а в ней - военная медаль.