(Из рассказа матери и бабки)
Про этот случай, времён немецкой оккупации, мне рассказывала бабушка моя и моя мама. У нас оккупация длилась не долго, месяц. А когда фашистов выгнали от нас в соседние Трудки, тогда и сорвались с места все "нашинские" в эвакуацию, в Горьковскую область, больше, чем на год. А тогда о ней, об эвакуации, не думали. Немец был ещё далеко, за Покровским. Но, чтобы, вдруг случайно, не досталось ему что из добра, пока наши тут готовили оборону, в штабе съели бабкину годовалую тёлку, хотела корову поменять, но война не дала. Правда, ели не одни штабисты, и наши с дедом тоже ели. А бурёнка наша, как-то уцелела и даже от немцев. Тоже была в эвакуации. Большого боя за деревню не было, немцы быстро заняли Ворово. Наверно наши отошли в соседнее Лимовое и Красное Село для выравнивания линии фронта. И наступило относительное затишье до самого их изгнания в Трудки, на исходные позиции. Наша хата была по соседству с Чибисовым хорошим кирпичным домом, потому и наши, и немцы занимали его под штаб, наверно, полкА. Через несколько дней после "занятия", (не взятия) Ворово, какому-то их, может быть "главному" из штаба, потребовалось погладить брюки и френч от мундира. Быстро вышли на "специалиста" - мою бабушку, она потомственная портниха. Ещё с дореволюционных "крепостных" времён мои прабабка и прадед были портными. Ординарец-переводчик принёс офицерские брюки с заданием их отгладить, даже не с заданием, а мягкой просьбой (в горнице, вместе с бабушкой и дедом находились две сестры-невесты - мать моя и тётка Паша, обе молодые учительницы). Через некоторое время брюки были выглажены и вскоре он, галантно поблагодарив бабушку, унёс их своему начальнику. Позже об этом рассказывала и тётка Паша, Прасковья Ивановна,- "немка", она вела в школе немецкий язык. Вечером, но ещё не при свете лампы, наши увидели в окно, идущих к ним двух немцев. Подумали, наверно с благодарностью. Но, рослый,с золотыми нашивками, сразу стал повышенным тоном и лающим голосом что-то говорить, а второй тут же переводить. Оказалось, пропало обручальное кольцо, находившееся в "пистончике" (1) брюк. В конце переводчик завершил резкую "трескотню" начальника тем, что, если через полчаса кольца не будет, то... (было заметно его неловкое положение) он указал на кобуру пистолета начальника. Бабушка, причитая стала оправдываться своей непричастностью к пропаже, учительницы с дедом остолбенели, а немцы, красиво,по строевому развернувшись, и дав понять, что разговор окончен, вышли из хаты. Начались суматошные поиски этого злосчастного кольца. Они длились не полчаса и не час, не два! Ни кто не засекал, сколько его искали, пока не скрипнула уличная дверь в сенцы. Все разогнулись и в такой позе ждали, когда откроется дверь хаты. Открылась. Ординарец пропустил "главного" и вошёл сам. В "гробовой" тишине раздался чужой голос вошедшего первым. Но без угроз, как было днём. Ещё ординарец не начал перевод произнесённого, а тётка Паша уже вскрикнув, стала тормошить мою мать с бабушкой, уже поняла смысл сказанного! Ординарец всё переводил, а в это время бабушке успели подставить лавку, она стоять уже не могла. Главного немца, гордого от принесённой радостной вести, уже не слушали, и ординарца тоже. А дед отвернулся к окну, то ли делая вид не важности происходящего, то ли, чтобы скрыть слёзы волнения. Главный, со снятым головным убором продолжал, как бы извиняясь, говорить через переводчика недосказанное, а потом всё таки взял у него аккуратно завёрнутый небольшой пакет и галантно кланяясь вручил его сидевшей ни живой, ни мёртвой бабушке. Она, явно не понимая ничего и только подчиняясь мягкому требованию или просьбе "главного", сидя молча протянула перед собой руки, в которые он вложил, принесённый ординарцем пакет. Церемония благодарности и извинения за доставленные хлопоты, была окончена и немцы, опять, развернувшись по-строевому, как утром, вышли из хаты. Только на следующий день, когда ординарец принёс новый, такой же, пакет, вспомнив, развернули вчерашний. В пакете был армейский шоколад. Потом ординарец приходил ещё несколько раз и всё стыдливо приносил какой нибудь гостинец, как бы замаливая или искупая совершённый им "грех". За несколько дней до изгнания из деревни он, наверно уверенный, что вероятность его "сдачи" властям исключена, разоткровенничался с тёткой Пашей, преподавательницей немецкого языка, мол было бы хорошо, если бы, и Гитлера, и Сталина одеть в солдатские шинели и поместить в окопы друг перед другом. Что он хотел сказать этой "крамолой" так и осталось не очень понятной тайной.
(1)- "пистончик" - миниатюрный карманчик брюк для карманных часов.
Этот рассказ написан по вспомнившемуся случаю из войны, рассказанному моими бабкой и матерью, когда немцы были у нас в деревне, и как продолжение рассуждений по теме моей миниатюры "Отголосок войны" - http://stihi.ru/2019/04/16/9484. Кстати, неоднократно слышал из уст матери (может и бабки, если бы успел), что у нас немцы не были захватчиками в прямом смысле, хоть и чуть ли не расстреляли всех моих. Но это, конечно не значит, что они не фашисты.