1. Клюев
Братских песен бревенчатый рай,
Измарагд избяной Песнослова,
Псалмопений орфический край
Сокровенного слова хлыстова.
Знать, и нам заповедал Господь,
Избежав любострастия плена,
Умерщвлять виноградную плоть
В Коневце по стопам Оригена.
Тем, кто ангельской попран пятой
И в геенну низвергнут Нарыма,
Крестный путь уготован святой
На Голгофу Четвёртого Рима,
Где в аду ледяном Колымы
За своё огнепальное слово
На кострах страстотерпцев и мы
Так же вспыхнуть, не дрогнув, готовы.
23 мая 2017
2. Тень Клюева
Тень Клюева и нас усыновила,
Поэтами из гроба нарекла.
Из гроба ли? И где его могила?
Какая мгла её заволокла?
Соснового не воскресить Мессию,
Но с ним и мы в сиротстве нарекли
Отечеством – небесную Россию.
Земную ж без него не сберегли.
27 марта 2017
3. Плач о Великой Матери
Двадцать пять лет спустя
Распалась Финикиевская Русь –
Кругом водоразделы и уделы...
Заглохла нива жизни и, боюсь,
Навеки почва оскудела.
Друзья мои, разрушен наш союз –
Как оказался он недолговечен!
Не сросся он под сенью дружных муз,
В сраженьях диких изувечен.
За что гореть мы заживо должны
В аду братоубийственной войны,
Где на обломках рухнувшей страны
Дай Бог хоть нашим правнукам обняться?!
Дождёмся ль мы, печали утолив,
Мироточащих веточек олив,
Когда народы, распри позабыв,
В единую семью соединятся?!
3 – 4 сентября 2012, 12 – 15 сентября 2017
-----------------------------------------------
Стихотворение пронизано реминисценциями из Пушкина ("19 октября 1825", "Евгений Онегин", глава 8, строфа 44 и "Он между нами жил..."), Некрасова ("Памяти Добролюбова") и Клюева (заглавие моего стихотворения – контаминация клюевских заглавий "Плач о Сергее Есенине" и "Песнь о Великой Матери").
4.
Ночной маяк у Гейма – Nachtfanale,
Ночной канал у Блока – Nachtkanale,
Ночная мгла легла без проволочки –
И кровь на свежевымытой сорочке.
Портье ночной – Вергилий в «Англетере»,
Тень Данта – на гостиничной портьере,
На кафеле отельно-белоснежном,
На Хафеле смертельно-конькобежном.
Тень Юкио – на Крюковом канале,
Любви каюк и жизни – Nachtfinale,
В нарымской ли, колымской обезличке,
В Елабуге – на смертной перекличке.
------------------------
16 января 1912 года выдающийся немецкий поэт-экспрессионист Георг Гейм, катаясь на коньках на реке Хафель, провалился под лёд и утонул в возрасте 24-х лет.
Юкио – Юкио Мисима.
5. Северо-Запад
Грозных идолов строй строг.
Совлеки с них покров тайн.
Грянь в сердца, Салехард-рок,
Докумранских яранг Рамштайн.
Твердь алмазным брызжет огнём,
Как державинский водопад.
Над олонецким колдуном –
Кремль небесный, как Божий град.
Не в Тоскане ли Канин нос? –
В Риме зимнем Онежских губ –
Огнепальных приют Спиноз,
Аввакумовский жаркий сруб,
Пустозёрских болот флот
Каторжанок Марьян нар,
Заполярного мёда сот –
Златотканый Нарьян-Мар.
А в Плесецке – не муз ли хор?
Не ракето – балетодром,
Холмогорских холмов, гор,
Ломоносовских од гром.
Сосен клюевских перезвон,
Мангазеи речной флаг,
Мандельштамовских звёзд сон,
Енисейских полей мрак.
14 – 15 января 2014
6. Сибириада
Инда побратимка – Индигирка,
Ра с Итилем побратим – Витим,
В Енисее Одиссей и Кирка
Плещутся в объятьях Диотим.
Золотообильные Микены
Агамемнон по дороге в Крым
Променял на золото Маккены,
Колыму и клюевский Нарым.
Золотокипящей Мангазеи
Пустозёрский опустел Гонконг,
И от Зеи – аж до Алазеи
Разлился Гулага Оймяконг.
23 октября 2016
7.
Гробницы сень – изгнаннику приют,
Пока в слезах Сиена и Пескара
К Равенне льнут и равенство поют
Сирены на песках Мадагаскара,
Где ждёт его не устричный покой,
Как царственного узника Елены,
А Муза Скорби с клюевской клюкой
И плач Сафо на скалах Митилены,
Не рай земной, вместилище чудес,
Прибежище Амура и лемура,
А сумрачный и сумеречный лес
Сновидцев и провидцев – Selva scura.
---------
Selva (o)scura – сумрачный лес в начале "Божественной комедии" Данте.
8. Владимиру Микушевичу
В сердцах ясновидящий Фидий,
Совидец всех творческих снов,
Ты – овидей вьюжных Овидий
И клюевских сов Саваоф.
Парнаса больным и увечным,
И нам всем отпустят грехи,
Пока в Богоплаванье вечном
Стихиры твои и стихи.
Весёлыми лось там ногами
К нам мчит напролом без дорог,
И тур с золотыми рогами,
И девственный единорог.
Танцуешь, как Лев за сохою,
Микула на пашне основ, –
И свежестью веет сухою
От влажных причудливых строф.
Капризно они разновесны,
Как песни того пастушка,
Чей голос, звенящий над бездной,
Пребудет с тобой на века.
И нет на всеобщем корчевье
Других утешений, чем те
В раю твоём строгом деревья
В шершавой своей наготе.
11 ноября 2011
9. Памяти Александра Твардовского
Юрию Москалёву
Как из Волги обратно в Вазузу,
Ржевский вкус сохранив навсегда,
Иппокреной в Москву через Рузу
К нам смоленская хлынет вода,
Так и ты, не убит подо Ржевом,
В новом мире, на новой земле,
Вслед за Клюевым райским напевам
С ним в небесном внимаешь Кремле.
Кремль нарымский, олонецкий, псковский,
Как в обители Марфинской – в ряд
Камень щусевский, мрамор быковский
Грановитых зарайских палат.
И праправнук твой – это ль не чудо?! –
Из ключа под муравской скирдой
Моего с Ибн-Хальдуном верблюда
Напоит животворной водой.
---------------------------
Юрий Москалёв – современный смоленский поэт и автор песен, в том числе и на моё стихотворение «Верблюд»:
И царство своё, и свободу,
И свой бесприютный ночлег
Отдаст он за ржавую воду
И жёсткий, колючий побег.
Да будут в избытке отныне
И пища ему и питьё:
И сладкие воды пустыни
И горькие всходы её.
Ибн-Хальдун – великий арабский философ, чьи сочинения отчасти послужили источником этого моего стихотворения о верблюде.
10.
Соловьиные глохнут трели,
Менестрели – не на коне,
Стрельну пестует нам Растрелли,
На коне – кумир Фальконе.
В Вильне, Ельне, расстрельной Стрельне –
Соловьёв отстрел по кустам:
Министрельбище менестрелей –
Лившиц, Клюев, Клычков, Мандельштам.
Милосердьем не избалован
Государства Левиафан –
Аристотель не арестован,
Арестован Аристофан.
К Первомаю ль, к Страстной Субботе ль –
До отказа забит Гулаг:
Уцелеют, как Аристотель,
Только Анна да Пастернак.
Небожителей круг так тесен,
Философский уплыл пароход,
Не поют бесполезных песен
Даже те, чей не заткнут рот.
Лишь иного, увы, масштаба,
За Демьяном в свой звёздный час,
Соловьи генерального штаба
Сами баснями кормят нас.
16 января 2013
11. Поэт
Ди Каприо декабрьский, дикий
Парнаса первенец Рембо,
Верлена выкормыш двуликий,
Волчонок царственный, тубо!
То Маугли с лесным кларнетом,
То неумолчный какаду,
В прохладе райской нежась летом,
Согрет и сыт зимой в аду.
Как ни лелей его, ни пестуй,
Чем ни корми его в обед –
За рифм Коринфскою невестой,
Как гончая, возьмёт он след,
Где, как вселенский Шостакович,
То арфа плачет, то фагот,
Где степь – фьюить, и был такович! –
И Велимира отпоёт.
Где холод властвует весенний
И берегом стигийских вод
По мукам странствует Арсений,
Оплакав сына в свой черёд.
Век шествует путём колымским,
И клонится жасминный куст
К пещерам клюевским, нарымским,
Где Данте шёл и воздух густ.
26 декабря 2012
12. Седьмой Рим
Нет, не в Чехию Чехов чахоточный,
В карловарский камфарный комфорт,
А в портяночный, и обмоточный,
И чесоточный Ванинский порт.
Прямо с треснувшей льдины папанинской –
В тот ежовско-столыпинский ад,
В тот булганинский, ванинский, анненский,
С плачем старых эстонок, Кронштадт.
Или с грифельной одой державинской
Угодив под державный каток –
И в карсавинский Рим, и в коржавинский
По этапу во Владивосток.
Там, в четвёртом, несмеловском, Риме –
Тот же Бог, тот же Рог Золотой,
А в погибельном сгинешь Нарыме –
В нём и пятый тебе и шестой.
И в бараке колымском, Респиги, я
Средиземный услышу твой Рим.
Пожалей меня, Фракия, Фригия,
Одари меня Римом седьмым,
Римским-Корсаковым оркестрованным
Среди зимних прохлад поутру,
Или Клюеву свыше дарованным
На терновом нарымском ветру.
13. Реквием
Памяти погибших поэтов
Лившиц, Васильев, Корнилов, Несмелов, Орешин, Введенский,
Нарбут, Олейников, Хармс, Клюев, Клычков, Мандельштам...