Последние годы он в жизни хотел лишь две вещи-
Выпить и закусить
Для русского человека наверно нет ничего невозможного-
Поэтому мы и проводим над собой эксперименты
Ветер уносил его последние мысли из головы-
Такой он был «доверчивый» человек, допился он уже и до этого
Их лодка судьбы тихо плыла по реке и вот ее вынесло в «море»-
То есть бабушка умерла, пенсии больше нет, придется кому-то идти работать
Их путешествие закончилось неудачей-
Магазин был уже закрыт
Утреннее солнце пригревало так-
Что он подумал, могу и обгореть, но сил встать после вчерашнего не было
Запуская руку в чужой карман, он нащупал толстый кошелек-
Он подумал, вот жадные люди, столько денег, а они ездят в общественном транспорте
Ему третий день капало на мозги-
Но крышу чинить он так и не собирался
Он путался в словах, руки его тряслись, голова разламывалась на части-
Вот такое оно русское похмелье
Он до такой степени был избалован судьбой-
Что ему даже не о чем было помечтать
Если время летит быстро-
Значит вы много хотите,
Если время идет медленно-
Значит вам все «по барабану»
Для их дальнейшего существования им кроме денег еще не хватало удачи-
Им часто били морду
Давно ему не снились кошмары-
А всего лишь второй день женат
Она любила пироги, но печь их не умела-
Приходилось съедать все тестом
Он был до такой степени бездарным-
Что его даже за плохие поступки жалели
Когда он начинал петь-
В их доме начинали сверлить, шуметь, ругаться…
Он, у правоохранительных органах всегда вызывал подозрение и недоверие-
Хотя из своих 50 лет отсидел не более 30
Дети так заигрались-
Что не заметили, как сгорели два сарая
Он мечтал пройти по млечному пути-
Но жизнь ему позволяла идти только по «кривой дорожке»
Я уверен, что многие не знают, что они талантливы-
Они просто не напивались до такой степени, когда брызжет талант
В ночной тишине он искал хоть какую-нибудь живую душу-
Нашел, а зря, отобрали у него все, да еще и морду набили
Его уши торчали так-
Что продавец шапок на базаре, от жалости подарил ему шапку
Он считал, что он хорошо поет-
Но все вокруг не подпевали, а почему-то матерились