Ни боли, ни печали, ни обиды,
ни ярости, ни гнева - иже с ним.
Невидимыми нитями обвиты,
мы в коконе тугом в обнимку спим,
как-будто на исходе Кали-Юги,
среди бескрайней ядерной зимы
все постепенно вымерли в округе,
и выжить умудрились только мы.
Погасли золотые фейерверки,
осыпались бесцветным толокном,
безумный мир, как чёртик в табакерке,
тихонько притаился за окном,
глотает подворотня снег лапатый
беззубым ртом, устав от пьяных ссор,
и слышен только сонный хруст лопаты,
без устали скребущей зимний двор.
Нет прошлого. Оно ушло куда-то,
и в будущем не страшен Страшный Суд.
Больные страхи щерятся, кудлаты,
и кости голой совести грызут,
но нет греха, который был бы в силе
сегодня приглушить мой звонкий смех,
поскольку грех, который мы простили
себе самим, давно уже не грех.
И мести не заслуживают боле
уставшие от мщения враги.
Стихают, засыпая поневоле
слова под сенью ласковой руки.
Нам остаётся то, о чём смолчали
мы, делаясь мудрей на склоне лет.
Ни боли, ни обиды, ни печали,
а только снег, да беспредельный свет.