***
Тают свечи. Их не знаю тайны.
Только вижу: в язычках огня
плавится задумчивый хрусталик,
преломляя пьяного меня.
И забрёл-то в церковь наудачу,
к Богу так не ходят, знаю сам.
Но ещё так молчаливо плачут
где же, поклоняясь небесам?!
Ноги холодят лоскутья плиток –
вотчины подземной паруса,
что нас тащат, будто бы улиток,
к занесенным пеплом полюсам,
где надежд и восклицаний мощи,
кажется, что, право, – поделом, –
из какой-то невозвратной рощи
бережно хранятся под стеклом.
Девственница, старенькая служка,
в рукаве с пригубленным платком,
собирает от огарков стружку
в кружку, что обдали кипятком
от чумы, от бешеной заразы
так любить, чтоб колотиться лбом
об пол, осеняя раз за разом
всё уже прошедшее крестом.