Столичный вечер серой тенью
Парил, расправив два крыла.
Во двор московский тихой ленью
Старуха сонная вошла -
Пьер пел фальшиво «Оду» Глинки,
Корнет разглядывал картинки,
Князь Жорж покусывал усы
Княжна откусывала сыр
На небе не было ни тучи,
Ни дуновенья ветерка
Лишь мат летел из кабака,
Где матерился пьяный кучер
И каждый думал: «Вот же, черт!
Когда, он, черт возьми уснет?»
Пока ворона на заборе
Напрасно вглядывалась в сыр,
Корнет сказал: «Служил в дозоре,
А Пьер и близко там не был…»
- Зато я тайно на неделе
С Дубровским дрался на дуэли,
Он после пунш со мною пил,
Хоть я его почти убил…
Во рту катая привкус сырный
Печально думала княжна:
«Какого князь молчит рожна?
Какой он, все-таки, противный…»
Усы поглаживая, князь
В десятый раз промямлил: «Да-с.»
Послушав монологи Пьера
Из пьесы «Горе от ума»
(В театрах шла ее премьера)
Княжна заметила: «Вот тьма
Теперь склоняется над нами,
А мы еще о роли мамы
Не говорили ничего…»
Корнет, склонив свое чело
Храпел, уснувши на диване
И князь усталый сделал вид….
А что о мамах говорить,
Когда их мамы – все дворяне…