***
Когда-то внутри поселившийся маленький Некто
твердил неустанно: «Пиши!» Так настойчиво, твёрдо…
Каков был фигурой, лицом – время в памяти стёрло.
Остался лишь голос, зовущее эхо субъекта.
Не плакал он, и не грустил. Всё шептал про закаты,
невидимой дверью скрипел, отворяя, как будто
меня приглашая к столу. Шла за ним, необута,
из мира, где белая мгла бесновалась крылато.
Собак отпуская во двор, говорил, что обратно
сторицей вернётся тому, кто придумывал вьюги.
В них тяжесть потерь, ожидания, горечь разлуки.
И не было слов проходных в монологе приватном.
Показывал сны от прихода до смертного часа,
про твердь мне поведал, что в слове упавшем таится:
кого-то спасёт, а кому-то кровавой десницей
укажет финальную точку на жизненной трассе.
Просил, чтобы верила в то, что слова, словно ветви
внутри прорастают, и тянутся в лунные дали.
Там заяц нефритовый тайное снадобье дарит
тому, кто не мусорит словом, кто искренне верит.
Слова на всю жизнь, как любовь, как доверие, память…
Однажды, утратив рассвет, в синий омут утонет
созвучие имени, выдох в озябших ладонях…
Незыблем лишь пункт остановки с табличкою - занят.
.