Номинант девятого Конкурса МФ ВСМ на свободную тему.
Номинант конкурса "Лауреат 54" Международного Фонда ВСМ"
НЕИСПОВЕДИМЫ ПУТИ ГОСПОДНИ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ЖИЗНЬ КАК УЗБЕКСКИЙ ПЛАТОК
Вскоре за мамуней Аникой, приёмной мамой моей мамы, завершил в пределе земном всё земное и дед Гаврило – родной по крови мамин тато. Прошло не одно десятилетие. И в один из вечеров я мысленно увидела лицо дедушки. В памяти одна за другой, словно в черно-белом кино, стали всплывать смутные картины прошлого, обрывки фраз, нечёткие образы, отдельные сцены. Дыхание на мгновение остановилось, всё кругом застыло, и я «шагнула» в далёкое прошлое, в то, что уже давным-давно затянулось коркой льда. Сначала каплями, потом слабым ручейком, затем градом полились слёзы. Всё чётче, осознанно или неосознанно, стали выступать основные черты людей, рельефно и в деталях восстанавливались в памяти отдельные события, что улетучились, казалось, навеки. Мой мозг лихорадочно заработал, пытаясь из разрозненных клочков, лоскутков и узоров собрать целостную картинку прошлого. В голове явственно и обстоятельно замелькали яркие сценки, создавая конкретные события в лицах. Словно мозаика, складывались в одно целое эскизы, создавая разнообразные картины. А из сотканных картин оживала диорама, заполняя окружающее пространство мягким светом. Оживали лица, пейзажи, дома и улицы. И мысленно взглянув в центр волшебства, мне показалось, что в глазах людей замелькали живые искорки…
После смерти бабушки Федоры, в браке с падчерицей Оксаной, у дедушки родилось ещё четверо детей: Марийка, Ирэнка, Женя и Серёжа. Две старшие вышли замуж в соседние сёла. У них – большие семьи: дети, внуки, правнуки. С мамой поддерживала связь Ирэнка. Приезжала в гости девушкой, потом с мужем. Дети её маленькими гостили у нас. Тянулись и мы к ней: навещали, бывали на свадьбах у детей. С Марийкой и её детьми отношения не сложились. Помню, как родители однажды оставили меня у дедушки Гаврилы. Я – девочка домашняя, нежная и ранимая, любила погостить, но спать – только дома. А тут за тридцать километров. И все, вроде, знакомые, и все, считай, родные, но не было в их глазах тепла, не было мягкости и ласковости в словах. Маму можно было понять: ей хотелось, чтобы не рвалась связь между родными. И дедушка тяготился своим положением, силился хоть самую малость уделить внимания дочке, выросшей не в чужой, потому как за это время она стала навек родной, но в иной семье. Приходили к дедушке и Марийкины дети, но сторонились меня. Этот холод обе стороны пронесли через всю жизнь. И только Женя, единственная из женщин внешне похожая на дедушку, намного старше меня, уделяла мне внимание: заплетала косички, вязала бантики, разговаривала, заботилась, брала с собой, если надо было уходить по делам. Жаль, что наши пути – дороги разошлись. Добрейшей души человек ещё в молодости уехала в Россию, и с тех пор мы не виделись, но благая память об отзывчивой сроднице останется в моей душе до конца жизни. Тяготило меня ещё и то, что я никак не могла назвать Оксану ни бабушкой, хотя она и жила с моим дедушкой, ни тётей – ведь она сестра моей мамы по материнской линии. И маленькая девочка выбрала на своё детское усмотрение, может быть и неправильное, но нечто среднее: «Вы» - уважительное обращение к старшим.
А вот с самым младшим – Серёжёй – отношения сложились продолжительные, тесные и поистине тёплые. Встречались, как родные, и рады были каждому такому случаю. Вот он-то - весь в дедушку Гаврила: умелистый, мастеровитый, любая работа в руках спорится. Трудоголизм у него впитан с молоком матери. И в селе, в родительском огороде, дом выстроил, а переехав в райцентр, и там возвёл огромный дом и жилой сарай. Женился на прекрасной девушке, живут, душа в душу, двое детей, внуки. Недавно продали дом, и все уехали в Россию.
В сложные для нашей семьи времена, когда отца при покупке жести для крыши дома обворовали до нитки, дедушка вызвался помочь в строительстве кровли - завершающего этапа при постройке дома, одного из наиболее ответственных в процессе возведения. Сюда входит установка стропильной системы, балок и других деталей, которые являются основой для будущей крыши. От качества монтажа зависит надежность защиты дома от неблагоприятных атмосферных явлений. Поэтому кровельные работы при строительстве дома должны быть выполнены профессионалом. Именно им и был дедушка. Отец попросил своего племянника, у которого был мотоцикл с коляской, съездить с ним за дедушкой. Взяли и меня с собой. А на обратном пути дядя Вася, «слегка» угостившись у дедушки, напрямки, по полям, так разогнался, такую скорость развил, что мы словно в танке пролетали мелкие канавы и колдобины, но при первом серьёзном испытании – больших кочках нас как ветром сдуло в разные стороны. До этого тато несколько раз просил его ехать тише и осторожней, но куда там: дядя Вася – лихач ещё тот. И вот лежим мы, потихоньку приходим в себя. И тут до взрослых доходит осознание: а ведь эта поездка могла стать для всех нас последней. Итог – ушибы, царапины, кровоподтёки, но по большому счёту всё обошлось. Дяде Васе тогда влетело и от тата и от мамы, которая в одночасье могла лишиться трёх родных. Не зря в народе говорят: жить от младости до старости — повидаешь и горя и радости ...
Дедушка был стар годами, да молод умом. Он точно рассчитал все нагрузки на прочность, угол уклона скатов, форму крыши, а также вид стропильной системы. Построил прочную надёжную вальмовую (четырёхскатную) крышу, наиболее распространенную в то время в наших местах, которой скоро около шести десятков лет, и надеюсь своей добротностью, основательностью и устойчивостью прослужит ещё не один десяток лет. Братья, как могли, помогали ему, а я бегала вокруг, заглядываясь на умелые руки молчаливого, высокого, худощавого, но стройного, слегка сутулого человека с открытым лицом, у которого, как мне казалось, был глуховатый голос. Я смотрела в светлые, с затаенной грустью, глаза человека, много испытавшего в жизни, вглядывалась в опущенные веки, пытаясь по-детски проникнуть в невероятную тайну его печальной молчаливости. И только сейчас понимаю, как тяжко ему было на душе среди нас, рядом со взрослой донькой*, выросшей в неродной семье. Он совершил то, что ему было предназначено. Прошёл свой путь, пропустив всё через своё сердце. И не нам его судить или осуждать. Его постоянное усилие оставаться человеком в любой жизненной ситуации, его ежедневный труд и есть подвиг человека и человеческое достоинство. «Такое было время», - часто повторяла мама. Тогда я и подумать не могла, что эта продолжительная встреча окажется одной из запоминающихся и последних.
И когда он слился с предвечной тишиной, я смотрела в преобразившееся лицо родного человека, стараясь запомнить постаревшие черты, тонкие и острые. Лицо его, спокойное и умиротворённое, вроде и не умирал вовсе. Такие лица бывают у людей, завершивших трудный жизненный путь по совести. У нас говорят: душа у тебя такая, какое у тебя лицо, а лицо такое, какая у тебя душа. Неоспоримая истина.
В это трудно поверить, но он сделал всё возможное и невозможное, чтобы окружающие его родные были счастливы. Кто не падал, тот не поднимался. Его жизнь будто узбекский платок. Это - история преодоления себя, история любви к семье, детям, родным и близким. И то, что было не ценным для нас, вдруг стало бесценным.
Люди разных возрастных категорий - дети, внуки, зятья и невестки, разных профессий и взглядов, шедшие разными жизненными путями и пришедшие к одному порогу, к одному человеку, соединённые с ним одной, родной, кровью и объединённые на время похорон одной болью, одним горем и одним осознанием потери, расходились по домам каждый со своей скорбью, своими мыслями и своей печалью.
И уже новым руслом поплыла куда-то жизнь без дедушки Гаврилы…
25. 12. 2017.
Продолжение следует
** ** **
Донька – дочь (укр.)
----------------------------------------
На фото – родные у гроба дедушки Гаврилы.
Маленькая девочка на переднем плане – я.