И влек ее старинный слог,
И речь была так сладостна нарочно.
Мой слух пронзал души поток,
Мои глаза внимали жизнь,
И мысль моя за нею вслед бежит.
Степенно так иль кротко,
Шагая по строкам, несет ее незыблемая гордость
И белый лист ей друг и враг.
То матерью покажется, то резким палачом.
А после, вовсе скажется, грузинским говором..