Алина СВЕТЛИЦКАЯ-КОСТЮК
О САМОМ СОКРОВЕННОМ
Статья вторая
1
Священное Писание говорит: «Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Матф. 7:13-14). Узкий путь — это путь истины, добра, отречения от греха, покаяния и правды. Этот творческий путь выбрал для себя необычайный поэт нашей современности Валерий Хатюшин.
Как бы «нечаянно» и вроде бы случайно, несмело входит в творчество поэта Валерия Хатюшина тема святости и веры, вечного и преходящего. Показательным в этом плане является стихотворение «В храме», написанном в 1980 году. Еще нет гармонии в душе лирического героя, душа еще в поиске своего духовного пути, и пока еще в ней присутствуют неуверенность и страх оттого, что
…Тебя пронзают каждый раз
глаза, глаза со всех сторон.
Насквозь просматривают нас
они, глядящие с икон.
Но неслучайное видение ангела, бронзовокрылого нечаянного небесного гостя уже передаёт внутреннее состояние поэта и перемену в его душевном укладе, в обретении нового состояния — еще не веры, но граничащего с верой:
Тот ангел-хранитель был бронзовокрыл.
Откуда он взялся, куда он спешил?
Кого он услышал в полуночной мгле
на этой опальной и грешной земле?..
Поэт, может быть, не сознавая того, упорно шел к этому душевному состоянию. Ранее в стихотворении «Живая Земля», написанном в 1976 году, им смело утверждалось право человека быть «единственно разумным» на «единственно живой» планете: «…Он всемогущ, он вопреки // своей природе может // одним движением руки // природу уничтожить». Автор был молод и всецело верил в силу человека-творца, человека-энтузиаста. Молодому поэту-романтику импонировали смелые люди, идущие туда, где опасно и трудно, потому что и сам поэт по своему характеру такой же — отчаянно смелый, непреклонный и настойчивый. Конкретные герои в его стихах были сильны стремлением к самопожертвованию. Но, конечно же, не без воздействия христианской морали уже тогда он осознавал бренность бытия и чувствовал веру в нечто «вечное и бессмертное»:
Человек, останься сам собою,
не гаси в душе огонь святой,
чтоб однажды крошечной звездою
мог и ты возникнуть над землей.
Живы мы — и звёзды не померкнут,
в чьи-то лица вечностью дыша,
и во мгле останутся бессмертны
память наша, разум и душа. (1977 г.)
Нет, не неслучайным будет обращение к теме осознанной веры поэта-лирика, поэта-философа. Поэта, как теперь мы можем прямо сказать, — от Бога. Научиться вере, конечно, нельзя. К ней нужно прийти своим сердцем. Долгим и трудным бывает этот путь, а иногда бесконечным… На уровне подсознания тема веры присутствовала уже в ранних стихах, но звучала она по-иному, как-то непринужденно-легко, как будто между прочим, и была наполнена тайной и фантастической неясностью.
…Но покинуть себя самого
мне мешала неясная сила,
будто тяжестью неба всего
мои плечи к земле придавило.
И пронзил меня глас: «Не спеши.
Окрылённость приходит не сразу…
Уже тогда многоцветный поток сомнений и вопросов будоражили сознание, входили в поэтическую речь: «Кто в силах душу осветить? И чья в нас разума частица?»… Мы знаем, что наряду с обычными событиями в жизни каждого из нас происходят события как бы беспричинные, внезапные. Но эта стихия «внезапного» тоже неслучайна! И в жизни поэта от Бога, можно не сомневаться, всё предопределено, всё Кем-то «спланировано». А то, что молодой поэт Валерий Хатюшин впустил в свою душу и в поэтическое слово нечто для себя новое, судя по стихам, совершенно очевидно. И когда писал, он уже понимал, что будет в ответе за сказанное:
Ни огнеликий Ангел света
ему обмана не простит,
ни Тот, Всевидящий, что где-то
за ходом действия следит...
Поэт Валерий Хатюшин, на мой взгляд, очень содержателен в мелочах, способных становиться символами. В его стихах нет ни одного слова, написанного бессознательно, по наитию — всё сказанное совмещает в себе и философа, и лирика, и поборника морали. Идея преемственности и органической взаимосвязи всего сущего на «единственно живой» планете приводит поэта-философа к мысли, что и человек есть продолжение природы, созданной Кем-то, только понять это пока очень и очень непросто. Ведь в его поколении, казалось, всё было объяснимо. В той жизни и в том поколении, которое учили, что
…там, за смертью, пустота,
там нет ни ада и ни рая,
как нас учили — ни черта.
Пускай Вселенная безмерна,
и всё ж теория — груба:
душа, внушали, не бессмертна,
не предначертана судьба.
И Бог для нас немного значит,
Его, точнее, нет совсем.
И мир несется наудачу,
не управляемый никем...
Так было в жизни его поколения, но не в жизни поэта. От слов Михаила Булгакова «если Бога нет, то спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?» автор приходит к собственному заключению: «…Россия, далеко ль уйдешь без Бога? И есть ли путь без веры на земле?»
Образ неба, всё чаще появляющийся в стихах Валерия Хатюшина, — самый, как мне представляется, главный, самый поэтичный образ в его творчестве. Небо уготовано Богом для нас, живущих. И верующие знают, что кроме жизни земной есть и небесная. Как всякое великое художественное обобщение, образ неба неисчерпаем по смыслу. Через него, как сквозь магический кристалл, далеко видно во все концы света и в бескрайние «благодатные» выси:
Можно ль ждать от земли благодати,
коль с небес не сойдет благодать?..
Что от неба получит земля,
тем она и воздаст человеку.
Веру в силу небес оборвать —
всё равно, что остаться без хлеба.
В художнике слова, по моему глубокому убеждению, живёт понимание потребностей своей души, исходящих из нравственного состояния общества и из стремления собственного развития на почве родной, великой истории. И лирический герой поэта Валерия Хатюшина всегда выделяется нравственным здоровьем, поиском своего пути, смысла жизни и высшей веры в себе. Это сомневающийся, но пристально вглядывающийся и очень вдумчивый герой. В нём с юности пробудилось твердое чувство собственного достоинства, которое не переросло в гордыню, а, соединенное с состраданием, дало новый сплав нравственности, веры и обретения в себе настоящей личности. И всё это, судя по стихам, сумел пережить, внутренне переработать в себе, образовав собственную духовную сущность, поэт Валерий Хатюшин.
Стихи, по сути, уже сами становятся молитвами. И потому в них автор в самые трудные часы и дни жизни прямо и осознанно обращается к Всевышнему:
Как тяжко, Господи, как грустно.
Зачем? — скажи. Зачем всё так?
Вокруг — и холодно, и пусто,
а на душе тоска и мрак.
Как говорил писатель Л.Леонов в «Слове о Толстом», «каждый большой художник, помимо своей главной темы, включаемой им в интеллектуальную повестку века, сам по себе является носителем личной, иногда безупречно спрятанной проблемы, сложный душевный узел, которой он и развязывает на протяжении всего творческого пути…» Очень личная тема Валерия Хатюшина — вера. Вера как нечто большее, чем признание Его существования. И стихотворение «Доказательство» (1988 г.) уже тогда, 30 лет назад, стало не столько программой душевного труда, сколько его итогом (заметьте, еще в атеистическом государстве):
Я верю
в существование высших сил.
А многие — не верят
и всё время доказывают
их несуществование.
Высший разум недоказуем.
Иначе
он перестанет быть
высшим.
«Я верю» в стихотворении звучит как «я верую», и это значит — живу!
И вновь — небо, но уже другое — «синее пронзительное небо, // белые сугробы облаков... // Сколько б раз, о Боже, здесь я не был, // этот свет — загадочен и нов...» Уже по-иному высвечивает поэт мир природы, другим взглядом замечает Божественную энергию бытия. Всё в жизни теперь воспринимается им как воля Всевышнего. И появление дочери (в тот самый — 1988 год) «как весть» благая, и «два царских подарка», что «душою навеки хранимы», и рожденная в сердце молитва «вместо стихов», — всё это, он уверен, дано ему свыше.
Тема веры — самая сокровенная, самая глубокая и вместе с тем интимно-личностная тема в поэзии Валерия Хатюшина. Здесь он предельно откровенен с читателем с первой строки до последней, предельно открыт, многие стихи звучат как исповедь, как покаяние. Непривычность мира внутри обновлённой души — это главный показатель нравственного величия человека, мощный источник его внутреннего самосовершенствования. Просветлённая душа прозрела и приняла, что
Нет больше в мире ничего
до крайнего предела,
весь этот мир — лишь Крест Его,
лишь Кровь Его и Тело.
2
В романе «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского есть удивительные строки: «Бог с дьяволом борются, а поле битвы — сердца людей». Иван Карамазов прямо отрицает Бога и мир Божий. Трагедия героя романа в его безверии, в том, что душа Ивана не в силах уверовать в святое, поэтому обречена на вечные метания и сомнения. Отступивший от Бога, он оказывается в сетях дьявола.
Этот художественный образ нашего великого писателя невольно вспомнился мне при чтении исповедальной лирики Валерия Хатюшина. Казалось бы, простые, легко понимаемые строки открывают читателю в этой простоте необыкновенную духовную глубину: «даже в полном одиночестве» поэт не ощущает себя одиноким, оттого что знает, не сомневается — он «…на свете не один».
Пусть душа, ни с чьей не схожая,
словно комната пуста,
предо мною — матерь Божия
и спокойный лик Христа.
Вера для русского человека не абстрактна, но всегда личностна, обращена к нашему образу и подобию. Это Богочеловек Христос, Богородица и сонм конкретных православных святых… Поэтому духовные стихи Валерия Хатюшина чаще всего наполнены конкретно-образным религиозным чувством. Он знает, что у него «есть с кем глазами встретиться и к кому прильнуть душой…», и это знание добавляет ему жизненных сил, вселяет еще больше уверенности в своем предназначении как поэта и как человека. И образ Христа уже не только перед ним, но и в нём самом. Образ, который стал символом его возможностей и его веры.
Приобщение к незримому, невидимому, но осязаемому душой миру даёт поэту силы преодолеть ощущение одиночества и осознать кратковременность земного бытия, а также наполняет способностью видеть то, что скрыто от многих глаз, то, что находится за пределом, очерченным земной жизнью.
Понятие «лирический герой» — слишком условное для духовной лирики. Для кого-то оно является спасительным, оправдывающим душевную откровенность, но для больших, беспощадных к себе поэтов — абсолютно излишнее. И поэт Валерий Хатюшин никогда не скрывает своих искренних чувств под маской «лирического героя». Он не боится своей прямоты, своей бескомпромиссной искренности и уверенности в правоте своего сердца. Он знает, что путь без Христа, без веры — это уход в никуда.
Так, в стихотворении «Немота», написанном в 2005 году, прямо сказано о том, что род людской оказался на ложном пути, потому что сошёл с пути, указанного свыше.
Мы идем всё дальше от Христа,
впереди — немая пустота,
впереди — отчаянье и страх
и блужданье смертное впотьмах.
Одна из целей поэзии, судя по стихам Валерия Хатюшина, — напоминание человеку о том, что он творение Божие. И, следовательно, путь его — это путь веры, ведущий к Божественной Истине, а значит, к соединению человека с вечностью. И нет свободы у человека, который живет без веры, потому что свобода, по словам апостола Павла, — это свобода духа, свобода от греховных привязанностей, пороков, страстей. А человек, связанный страстями, несвободен от них:
Нас влекут болотные огни,
чудным светом кажутся они…
«Болотные огни», кажущиеся «чудным светом», — мираж для потерянной души. Образ болота, мрака не случаен в стихотворении — это символ «неуюта», созданного человеком, а мир, построенный Всевышним, полон солнца, света, тепла. Два мира как две жизни — «сон и явь». Господь, по убеждению поэта, даёт нам право выбора, но сумеет ли человек правильно сделать свой выбор, сумеет ли разглядеть настоящую жизнь?
Две смерти — не найдешь,
две жизни — проглядишь,
в одной из них — бредешь,
в другой — летишь, летишь!..
Земной мир в стихотворении «Пока открыты Царские врата» балансирует на грани реальности и того, что лежит за гранью, — за «Царскими вратами». Реальный мир немыслим, по вере автора, без молитвы. И её, «главную молитву», «шепчут бледные уста». Душа с ней оживает и радуется. Через нее поэт общается с Богом, через неё он слышит Его, и потому сам уже как бы участвует в ее сотворении:
Творят молитву слабые уста…
Свеча в руке трепещет, догорая…
И недоступный вижу отсвет рая,
пока открыты Царские врата…
Ощущение и даже созерцание вечности возникает здесь на удивление естественно — метафорическим временным сроком, отпущенным человеку, — «пока открыты Царские врата». Мысль о неизбежности расставания со всем и всеми не пугает поэта — он готов к новой жизни, к той, которая за земным горизонтом.
Долгий путь пришлось пройти автору этих исповедальных стихов, блуждавшему в потёмках, прежде чем он постиг Бога. Признанием, откровением, раскаянием и покаянием можно считать стихотворение Валерия Хатюшина «Вино и хлеб»:
Как много лет, мой друг, поверь,
В потёмках я блуждал.
Христос в мою стучался дверь,
но я не открывал…
Здесь и крик души, и предостережение тем, кто долго пребывает в безверии, живёт не по законам Божьим. Если мы Бога не видим, причина в нас самих, ибо Господь сказал: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8). Никого не винит автор стихотворения в своём прошлом безверии, но чувствует собственную вину, потому что не «узрел», потому что не был готов к этой встрече:
Как много, друг, больших потерь,
как сердцем я устал…
…Христос в мою стучался дверь,
и я — не открывал…
Изумительное по совершенству стихотворение «Фаворское Солнце», написанное в День Святой Пасхи, — еще одно напоминание о том, что всё в жизни повторяется, что неблагодарные люди, «влюбленные во тьму», близоруко жестоки, и ждёт их неизбежная расплата за их эгоистичную слепоту:
«Ты кто?!» — кричали судьи,
плюя в лицо Ему.
Распяли Солнце люди,
влюбленные во тьму.
Символический образ Солнца — образ Творца, Создателя, присутствующий в сюжетной цепи происходящего, усиливает значимость веры как ценности жизни. Такой ценностью является и свобода, о которой поэт говорит как о единственно необходимой и возможной для человека:
Сияет Слово, как звезда
на бесприютном небосводе…
Под светом грозного Суда
познавший Истину — свободен.
…Поверь, художник, в путь к Нему.
Без этой веры ты — бесплоден.
Но, не подвластный никому,
ты с Ним — воистину! — свободен.
Цель Господа — спасение каждого человека. Но человек сам определяет выбор своего пути — с Богом или, как отступивший от Него Иван Карамазов, без Бога. Отступивший и обречённый блуждать в безверии и в потёмках…
Апокалиптическое миропонимание существования на земле человека без веры определяет весь драматизм жизненных и творческих решений поэта Валерия Хатюшина. Он ещё раз напоминает, что мы живём здесь временно, однако в вечности наше присутствие будет определяться согласно нашей вере или нашему безверию. А также согласно нашим делам и поступкам. Наши убеждения и наши верования, как правило, заложены в наши дела и поступки, в их правду или в их нечестие и коварство. И когда за делами нет христианской любви и стремления к Истине, они приводят к неизбежным трагическим последствиям:
Мир безбожный в безвременье канет,
рай земной с пьедестала сойдёт.
Если вера стоит не на камне, —
эта вера себя изживёт.
Вся Вселенная — для человека.
Но погряз он в дурмане химер.
Так погиб, не проживший и века,
Дом с названием СССР.
Да, почти целый двадцатый век мы верили в безбожные химеры и пытались построить рай на земле. Все эти умозрительные химеры рухнули в одночасье, чуть было не погубив под собой великое государство. Потому что «вера» эта стояла не на камне. Новозаветный образ камня — это и есть сам Христос, Божественный Логос как первооснова всего сущего.
Нет, совсем не случайно замечательный поэт современности Валерий Хатюшин так образно определил своё бытие и в этом и в ином мире: «…Для себя — сберегу свет живого Креста. Я из рая сбегу, если он — без Христа».
Декабрь 2017 — январь 2018
г. Гродно, Белоруссия