Чужие руки ломали кости,
Хрустали горсть, мой друг,
Кто знал, что каторгой
обернется простой недуг.
О, кто бы? Бог? Или сын его?
Скажи скорей!
Куда несет его словно
на плаху гиперборей?
Ремни сандалии, те что Итаку топтали грузно,
Скажите мне в какую цену индюшье гузно?
Неисцелимы, неизлечимы, как чумовые,
Везут Гомеры, свои картины
словестной нимфы!
Что государи, когда язык есть.
Он нас рассудит,
И имя наше, да нарицанием
В ваш век прибудет.
Прибудет архео раскопкой,
На пожелтевшей, среди пластмассы бумаги стопкой.
Пока ж мы живы, Мы пьем и курим,
И молим бога не радь наживы,
Но ради бури