Алина СВЕТЛИЦКАЯ-КОСТЮК
УВИДЕТЬ В ЧЕЛОВЕКЕ ЧЕЛОВЕКА
Статья первая
1
На первый взгляд, все поэты пишут об одном — о земной жизни, о любви, о близких людях… Но лишь немногие пишут так, что сжимается сердце и кажется, что всё сказанное — о тебе, о твоей судьбе, о твоих слезах и печалях или о твоей бесконечной радости. И при этом настоящая поэзия не заслоняет облик самого поэта, она его высвечивает, показывая изнутри. Для него хронология жизненных переживаний куда сильнее и важнее, чем сама жизнь. Эта вереница событийных эпизодов и есть его настоящая жизнь. Таковой мы видим ее в стихах удивительного поэта Валерия Хатюшина.
Каждая строчка, написанная его душой, сопряжена с великой тайной бытия. Мир глубоких раздумий, выраженных ёмко, самобытно, эмоционально, предстаёт перед читателем. «Неразрешимая тайна», которой открывается первый том в Собрании сочинений В.Хатюшина, в его стихах давно разрешилась. Именно они, творения поэта, отвечают на «безответный вопрос»: «Почему я стал поэтом?» Стихи ответили просто: по-другому быть не могло, судьба выбрала того, кто сумеет найти слова, исполненные глубоким содержанием и непреходящей важностью.
В стихах В.Хатюшина — портрет Человека с большой буквы, образ его времени, этапы творческого поведения многогранной личности, смелой мысли и робкой надежды. При пристальном чтении поэт оказывается совсем рядом: вдумчивому читателю становится понятно и близко то, что чувствует поэт, когда «капли текут по стеклу в хмари осенних дней» или когда «давит сумрак ночной» и «ночь тяжела обидами»…
В ранних стихах юного поэта много личного, пережитого, выстраданного. Здесь реальные герои, и сам автор реален, а страсти, бушующие в душе романтика, — неудержимы. «Раскованность рисковая, безудержность…» определяют поступки человека, который «накрепко врос в тайгу», и она для него — святое место, храм. И не только тайга — во власти поэтической интонации всё, что окружает поэта: «гребни крыш», «вечерние жёлтые окна», «изумрудная чудная зелень», «белёсый туман» и романтика времени, её герои:
…Они в мороз работали смеясь,
в теплушки шли угрюмо и устало.
Потом, в одном вагончике сойдясь,
тепло и грустно пели под гитару…
Природа для молодого поэта была храмом, в котором можно слушать тишину и молиться с ней, никого не замечая. И в этой хрупкой тишине — происходил настрой чувств и мыслей ранимого юного человека.
Читая первый том Собрания сочинений В.В. Хатюшина, я отмечала про себя бесхитростность его стихотворений. Всё как на ладони — смотри, понимай, отторгай… Я старалась понять, откуда исходит упругость стиха и сила яркого слога. И наконец понимала: они сотканы из той же тишины и желтой россыпи морозных ночей, из мутной дрожи утреннего голубого сиянья, бескрайнего простора, сплошной вечерней синевы. Оптимистично звучали слова поэта: «При всех невзгодах жизнь прекрасного полна».
Как справедливо замечал известный поэт Анатолий Аврутин в своей статье о творчестве В.Хатюшина («Рыцарь русского образа»), «поэт не умеет лгать и притворяться, а потому и строка его, становясь всё мудрее, просветляет нынешний облик автора…»
Стихотворная мысль молодого поэта была прикована к великой тайне мироздания, к вечности, к красоте существующего в природе. Здесь и мечтательность, и тяга действовать, и тревога за судьбу человечества:
Всё продали, всё предали,
всё отдали на слом.
Мы жили и не ведали,
что к этому придём…
Осмысленная сила не только тоски, но и радости звучит во многих стихах, она обретает возможность быть символом — сгустком энергии, который будоражит кровь влюбленного, любящего и любимого. Любовные испытания безмерны, безграничны — они в «туманности речей», в бессонных ночах, в холодном взгляде уходящей женщины и в собственном непонятном «спокойствии». Реальные переживания в стихах о любви наполняются какими-то неземными, возвышенными чувствами.
«Ты загадай меня и разгадай» — вот, пожалуй, то главное заветное желание, которое так необходимо не только молодой ищущей душе, но и вполне зрелой. Она всегда у поэта живая, ранимая, умеющая молчать и говорить. «Душа моя, давай поговорим. В такую ночь кому с тобой нужны мы?» Свои сложные внутренние состояния поэт воплощает опосредованно — через деталь внешнего мира, через то, что может дышать, жить, чувствовать. Или просто быть сновиденьем, быть частью Вселенной.
Затем ли мы с тобой нашли
друг друга в поднебесном царстве,
чтоб дни томительно текли
в тоске, обмане и коварстве?
Поэт знает точно: «душа бессмертна»… Убедительно звучит мысль в одном из стихотворений о вечной любви. И в это трудно не поверить. Так ёмко, так искренне передается душевное состояние, граничащее с надрывом, надломом, невосполнимой потерей, звучит так, что, несомненно, веришь в истинность этих строк:
…Я ей до святости послушен,
хоть стынет горечь на устах...
Когда она глядит мне в душу,
я вижу боль в ее глазах.
Я за нее на этом свете,
уже наученный добру,
всем существом своим в ответе,
она умрет — и я умру. («Моя любовь»)
Не только душа, но и душевное Слово, по убеждению поэта, не знает тленья — оно вечно:
Сгорает лишь то,
что подвержено тленью.
Забудется всё,
что подвластно забвенью.
Но душу всего
беспредельно живого
в себе сберегает
бессмертное Слово.
В художественном воображении поэт В.Хатюшин свободно перемещается в пространстве и во времени, но везде поэту уютно, во всём он видит гармонию и красоту. Это какой зоркий глаз нужно иметь, чтобы видеть, как «луна полыхает в окне», чувствовать, как «молча слушают стены»!..
В каждой строчке поэт дорожит настроением, тем состоянием расположенности к тому, о чем пишет, о ком страдает, кого видит или представляет. В вечном ожидании пылкая душа поэта: «Я чувствую, что радостное что-то со мною вдруг должно произойти…»
Есть у В.Хатюшина особый, тонкий дар обо всём сказать сочно, к месту, ладно. Творческий процесс создания стиха представляется удивительной лабораторией души поэта, в которой собраны именно те слова и словосочетания, которые извлекутся в нужный момент для создания яркого образа.
О, как тихо в этот вечер,
как безгрешно и темно…
Я зажгу сегодня свечи
и поставлю на окно.
И во мраке отразятся
их дрожащие огни,
плавно стёкла заслезятся,
и кому-нибудь приснятся
золотые в прошлом дни…
Мотив одиночества проходит через весь стихотворный ряд первого тома, гармонично уживаясь с любым другим мотивом. Одиночество стало осознанной мыслью, обреченностью и безысходностью. «В громадном городе один» — прочитывается строчка как трагедия человека, осознавшего своё состояние в какой-то непростой жизненный момент. Автор не боится поделиться своими переживаниями с читателем, потому что он ему доверяет. «Так неуютно и беззвёздно вокруг меня, как и во мне…» — то же состояние одиночества, до боли знакомое каждому, и потому отвлеченное понятие наполняется жизнью, смыслом и надеждой: «Но где-то есть душа живая, которой плохо без меня…» Автор скорее всего не надеется на благосклонное внимание публики к своему одиночеству, но читатель в нём непременно найдет собственное «больное» и одинокое в тоскующей душе.
Я умру, а кто осиротеет?
Разве только тихая звезда.
Чуть заметным холодом повеет
от реки — и зарябит вода…
Поэту В.Хатюшину, по моему читательскому убеждению, важен не столько сам человек, сколько его душа. И определяет он Человека по особому критерию: сколько души в человеке? Лирика поэта — исповедь перед самим собой, перед собой строгим, требовательным, привередливым. И душа поэта стремится от разлада и противоборства с окружающей действительностью прийти к единству и согласованности в земном мире. Хотя на поверхности таких выводов нет — они читаются между строк, угадываются через подтекст.
Остро и проникновенно мыслящий лирик В.Хатюшин умеет чувствовать радость, боль, тревогу, одиночество. От сердечного чувства путь стиха лежит к глубокой мысли, к осознанию: «…Все мы временно прописаны на единственной Земле»; или: «…В своей стране — как странники, нигде нам места нет…»
Через стихи, через бездну их лирического подтекста, через недосказанность и таинственность просматривается плотная ткань образов. Огромный мир противоречий открывает первый том многогранного творчества Валерия Хатюшина, и в нём — реальная жизнь, судьба, сотканная из звуков и красок земли, из тончайших сокровенных мыслей поэта, для которого Человек с большой буквы важнее всего. «Есть единственный храм во Вселенной, называется он Человек», — такими словами заканчивает автор стихотворение «Спасение». Да, видеть в человеке Человека — основа происходящего, настоящего и вечного, она объединяет все стихи, вошедшие в этот том. В них — жизнь, и суть ее — в любви к Человеку и к окружающему его миру.
2
Первый том Собрания сочинений Валерия Хатюшина удивителен еще и тем, что в неброской манере, но уже проступает образ светлого чувства — веры, без которой, пожалуй, невозможно постичь ничего в этом хрупком мире. «Бесцельная, плутаешь, как во мгле, бурьяном заросла твоя дорога», — так автор определяет путь без веры — путь в никуда, в пустоту и бесцельность. Его риторический вопрос, еще в 80-е годы прошлого века адресованный стране, был адресован и каждому, способному мыслить:
Россия, далеко ль уйдёшь без Бога?
И есть ли путь без веры на Земле?
Но до определённого момента автор стихов всё же видел спасение души человека в постоянной работе над собой, в стремлении стать лучше, добрее:
Мир наш будет чего-нибудь стоить,
станут помыслы наши чисты,
если каждый сумеет построить
в нежном сердце приют доброты.
Вера — очень непростой процесс сосредоточенности, обновления личности и душевной самоотдачи, он повторяет в миниатюре процесс создания фундамента дома, на котором и держится вся остальная конструкция. Так и в стихах Валерия Хатюшина человек проходит непростую стадию перехода, перерождения, формирования в личность значимую, духовно наполненную, настоящую!
Постепенно блоковское понятие «вочеловеченности» звучит в стихах В.Хатюшина всё настойчивее — оно в земном воплощении великих истин красоты, добра, справедливости. И, наверное, совсем не случайно поэт заканчивает первый том словами: «Здесь полной мерой понимаешь причастность жгучую к Нему…» Такого осознания не было у юного поэта — оно пришло позже, с «тоской бесконечной», «с бесприютной звёздной мглой», с большими потерями и со своей печалью, потому что
Одна она лишь не предаст
средь общей слепоты,
и только с нею Божий глас
расслышать можешь ты.
И, приступая к чтению второго тома, окончательно приходишь к выводу: нет, не случайны эти последние строчки из первого тома: в них и есть та суть, которую обретает человек, перерождаясь в Человека.
Мир сотворён по Слову, и Словом он избавляется от пустого, наносного, лишнего. Благодаря Слову, мир идеализируется, приобретает гармонию. В Слове — путь к Истине, приводящий к ней через сомнения и печали. Всё зримее, всё отчётливее поэт-романтик становится поэтом-философом, и снова звучит вопрос, но уже иного порядка: «Кому нужны твои стихи?» Не ожидая шаблонного, избитого ответа, сам же и отвечает: «И если пишешь для себя — ты лишь тогда поэт». «Для себя», должно быть, надо понимать буквально: отдавая себя во власть Слова, несущего свет! По-другому истинный поэт отвечать на этот вопрос не может и не должен!
Второй том стихов В.Хатюшина — как новая жизнь, но со старыми и обострёнными тревогами, переживаниями. Метафоричность языка обуславливается степенью зрелости самого поэта.
Никогда не изменяя призванию, Валерий Хатюшин упорно проносит живое слово, необходимое людям, что и означает — «пишет для себя»! Боль за произошедшее и происходящее вырывается из души — и рождаются стихи как образцы, достойные пера поэтической классики.
Ты услышишь не раз как о сказочном чуде
об ушедшей Отчизне своей.
Той великой страны больше нет и не будет.
Много раз мы поплачем о ней.
Мы свободными были, спокойно общались.
Всех нас праздник за стол собирал…
Мы с червонцем в кармане
на поезде мчались
хоть на запад и хоть на Урал…
Мир в зрелых стихах поэта-лирика, поэта-философа В.Хатюшина — это мир, творимый руками человека. В природе всё совершенно: «Светлый мир, задуманный прекрасно…», «звенит в траве кузнечик», и «душу лечит соловей»… Но в человеческом мире всё по-другому: «Безумный род людской исчадью тьмы послушен», «торгует вся страна, торгует чем попало…», «весь мир погряз в деньгах». Израненное сердце поэта, чувствуя боль за судьбу страны, презирает недостойное в ней, мелкое, пошлое, грешное...
И в то же время поэт-философ Валерий Хатюшин верит в преображение России на началах добра и высшей справедливости: «Нет, никакая в мире нечисть из нас не вытравит людей…» С надеждой и тревогой поэт всматривается в даль, открывающуюся его взору.
За помраченьем и развалом
нас ждёт весенняя страда…
Поэт — «пришелец из мира иного», способный «молча плакать» и «глухо рожденье своё проклинать», переживая за страну, — воистину велик! Величие не в слезах и не в печали, а в смелом Слове, наполненном человеческой верой.
Громко, настойчиво поэт Валерий Хатюшин заявляет о том, что его судьба — это судьба его страны, судьба людей, с которыми рос, мужал, судьба его современников. В стихах поэт говорит с читателем открытым текстом, чаще всего не прибегая к полунамёкам, туманным эвфемизмам и эзопову языку.
Второй том Валерия Хатюшина, на мой взгляд, не для женственной публики, привыкшей к романтичному и сентиментальному чтению. Слишком много здесь открытой боли, оголённого нерва, жгучей печали и тоски. Это стихи, порождённые рубцами на сердце.
Как пережить мне этот новый ад,
где столько прежней силы взять — и выжить,
теперь, когда дороги нет назад,
когда последний свет из сердца выжат?
Мотив одиночества, обреченности занимает пространство многих стихов Валерия Хатюшина, порой вытесняя из них всё «живое». Тонкий, нежный поэт-лирик из первого стихотворного тома превращается в поэта-христианина, бичующего, хлещущего, обвиняющего себя за все грехи мира.
Навсегда эта горечь прописана
там, где буду свой век доживать.
Всё вокруг будет ею пронизано…
Так, наверное, свыше предписано:
цену полной свободы познать.
Но признавая своё отчаяние грехом, поэт пытается не «открывать спящим людям уставшую душу». Как спасение является «Молитва» — стихотворение, способное исцелить страждущего и немощного…
Помоги мне Господи, помоги,
от отчаянья душу мою сбереги.
Помоги мне выжить, печальный лес,
дай надежду мне, синева небес.
Сбросить с плеч этот мрак — не хватает сил,
видно, сердце я попусту износил.
Укрепите мой дух, вековые дубы,
чтобы вырваться вновь из капкана судьбы.
Дождь и ветер, не дайте ослепнуть от слёз,
не сорваться во тьму помоги мне, Христос…
Отрезанный «от светлого мира», поэт чувствует себя загнанным и обреченным, и здесь поэтическая мысль движется между двумя полюсами: бытие — небытие. Вот в этом и проявляется масштабность мысли, её сила и бессилие. Конфликт — в сложном взаимодействии «за» и «против», дня и ночи, сна и бессонницы…
Однако тьма и холод не могут длиться бесконечно. Вослед за молитвой в стихах Валерия Хатюшина рождаются две спасительные темы — весна и творчество. Живительным источником служит поэзия, а весна — удивительна своей лёгкостью и красотой, пробуждающей душевные силы.
За хмарью тягучих, томительных дней
утихла душевная вьюга,
И, словно бы вторя улыбке моей,
лесная запела пичуга…
Расширение диапазона поэзии — это следствие перемен в мироощущении и миропонимании поэта. Он возмужал и в силе поэтической мысли, и в её глубине, в осознании первостепенности, важности духовных ценностей.
Путь лирического героя Валерия Хатюшина в конце концов выбран верно: через муки, страдания, несбыточность надежд он с их печальным багажом идёт к Богу.
Стихи Валерия Хатюшина — перекличка поколений, в которой он сам — главный герой, и поэтому на высокой, эмоциональной ноте в его стихах звучат они, «свидетели живые» всего происходившего в его судьбе. Стихи Валерия Хатюшина рождены счастьем быть на земле — страдать, отчаиваться, метаться, предчувствовать, но жить!
Долго ли угрюмости
надо мной кружить?
Мне опять, как в юности,
захотелось жить!
Стихи зрелого поэта Валерия Хатюшина — просветлённые и мудрые, в них всё дорогое, сокровенное его душе и сердцу: ушедшие тени былой любви, звуки родного детского голоса, несбыточная мечта и добрая память… Его высокая Поэзия органично вписалась в его жизнь, стала её неотъемлемой частью, её высокой «духовной глубиной». Сокровенный смысл человеческого существования, по глубокому убеждению поэта, в том, «…чтобы не упасть и не разбиться с высоты той самой глубины». И остаться человеку Человеком!
3
Высшее свойство поэзии — волновать душу правдой увиденного, прочувствованного и пережитого поэтом. Сама возможность прямого воздействия на чувства читателя заложена в природе лирики, однако, как я уже говорила, не все стихи и не все поэты волнуют читателя в одинаковой степени. Поэзия Валерия Хатюшина, как мне кажется, сильно воздействует на чувства потому, что для самого автора — это постоянный диалог с миром, серьезный, принципиальный разговор, в котором раскрывается красота чувств и благородство человека, лишенного своекорыстия, эгоизма, зависти.
Стихи В.Хатюшина лирически конкретны, они запечатлели пережитые сомнения, тревоги, раздумья, с которыми он готов еще долго делиться.
Господи, не торопи,
я ещё не всё успел.
Дух мой нищий укрепи
в безрассудстве тщетных дел.
Господи, не торопи…
Поэту есть что сказать читателю, и он говорит языком сердца, а значит, языком правды, любви и справедливости. Удивление жизнью с годами не ослабло, но обострённое ощущение скоротечности жизни нередко вызывает у него печаль и даже тоску. Однако это чувство всё чаще сменяется состоянием высокого изумления перед нестареющей красотой бытия — и рождаются строки, наполненные чистотой и еле уловимым ароматом утренней свежести:
В летнем лесу аромат и прохлада,
лиственный свет.
Милая, думать о прошлом не надо,
прошлого нет.
В летнем лесу соловьиное пенье,
стрёкот дроздов.
Милая, нежного сердца волненье
слышно без слов…
Или, к примеру, в стихотворении, написанном 17 августа 2011 года, тоже сказано о лете, об августе, за которым следует осень как особая пора жизни. «Время — безумно, а сердцу — тревожно…», — говорит поэт о времени, в котором люди подводят итоги, сверяя жизненные часы с временем вечности.
Счастьем, как видно, мне стали печали.
Нет, не мечтал я судьбу обмануть.
Верил я в жертвенный, слёзный вначале,
свыше дарованный — избранный путь.
Август, как жизнь, истекает и тает.
Осень в преддверье хмельной ворожбы.
Листья слетают, и ветер листает
чью-то забытую книгу судьбы…
Лирическое и личное в этом стихотворении не просто перемежаются и случайно соседствуют, но художественно взаимодействуют: «избранный путь» и «жертвенный» тоже сливаются воедино, и создаётся ощущение высшего предопределения.
У лирика Валерия Хатюшина август полон жизни, света и надежды. Каждое мгновение в его стихах — это сама жизнь, но она уже во имя спасения своей души и любви к Творцу. В стихах последних лет нет дисгармонии, нет духовной раздвоенности — есть святая вера в торжество любви, как земной, так и высшей. И в качестве итога жизненных раздумий рождаются строки: «Смакует август ласковые дни…», «цветы на клумбе — яркие огни, не верят в скорый листопад они…» Глубокий поэт, научившийся ценить мгновения бытия, благодарен этой жизни, горнему свету и просит других ценить каждый данный нам земной миг:
Не торопите жизнь, она сама — мгновенье.
Как отошедший снег, отцвётшая сирень…
Но, как и в прошлом, мера гражданственности в его душе никуда не ушла, не угасла с годами. Его острый взгляд и неуспокоенное сердце способны видеть и красные листья бересклета, и бронзового солдата, сошедшего с пьедестала в боях за Донбасс… В стихах В.Хатюшина, написанных, казалось, на едином дыхании, на одном порыве чувства, уже практически неразделимы скорбь страны и личная боль поэта, они слились в общей картине нашей грозной действительности.
…Но русскому сердцу не будет покоя.
Мы в мире жестоком остались одни.
Я помню весёлое время иное,
Я вижу безумные, зверские дни…
Мотив вечности, мотив дороги всё чаще и всё увереннее звучит в стихах зрелого поэта-философа, поэта-лирика Валерия Хатюшина. Но предстоящая каждому скорбная дорога не кажется ему чем-то пугающим и несправедливым. Поэт с просветлённой душой готов честно пройти по ней до конца, не боясь, что «кто-то вслед с ухмылкой смотрит взглядом лисьим». Зарождение этой темы состоялось, кажется, в то время, когда поэт осознал себя личностью значимой, способной сказать что-то сущее и важное.
Чувство, полное душевных переживаний, определило полёт поэтического воображения. Оно разрушило грань между былью и небылью, личным и общественным, временным и вечным, между «было» и «есть».
В творчестве нашего современника Валерия Хатюшина в настоящее время происходит не расширение тем, не разброс стихотворных картин, а углубление смысла, укрупнение значимости ранее сказанного. И снова на первом плане — Человек! И вновь за него борьба! Сегодня, по утверждению поэта, каждый должен определиться в выборе жизненного пути: «кому служить — решает каждый сам».
Нам суждено в последнем веке жить.
И выбор должен быть уже сегодня.
Коль не решил еще, кому служить,
готовь себя для службы в преисподней.
Лирическая поэзия как самый чуткий «барометр» душевного состояния общества обнаруживает потребность в правде происходящего, без которой невозможно чувство ответственности. И поэт Валерий Хатюшин — «на передовой», а темы его политических «репортажей»: «горящий Киев», «крымская весна», «защитники Новороссии», «Славянск», «русский Холокост» и другие пробуждают и в других это чувство ответственности за содеянное, понимание того, что все мы в ответе за случившееся, за правду происходящего. Автор знает, что сказанное каждым из нас — это не просто личное дело каждого, это дело совести и смысла бытия.
Как уже было сказано ранее, глубокое по содержанию одиночество поэта, проходящее через всю его духовную жизнь, приобретает необходимость крайне значимого творческого процесса: в этом состоянии душевного одиночества поэзия стала и спасением, и любовью, и самой жизнью, и выражением веры — то есть всем крайне необходимым для страждущей души.
Любовная лирика зрелого поэта Валерия Хатюшина всё более элегична. В ней уже почти нет конкретных женских образов, нет прошлой горечи и прошлого надрыва, но есть тихая память, спокойная мудрая надежда на встречу в вечности…
Последняя любовь — души живая тайна,
сокрытая от всех, безмолвна и грустна.
Я помню этот день. Мы встретились случайно,
когда в дождях цвела московская весна.
…Уж столько лет прошло. Безмерная разлука
хранит тепло любви в своих мечтах и снах…
И пишет мне она с тоской: «Какая мука…»
Я отвечаю ей: «До встречи в небесах»…
Но «лирический дневник» Валерия Хатюшина не окончен, поэт во власти поэтических размышлений, он не имеет права молчать, пока «творят молитву…уста» и стихотворная песнь еще не допета:
Половина лета — позади.
И в запасе — половина лета.
Грусть моя, не надо, подожди —
песнь тепла и света не допета.
Поэзия Валерия Хатюшина — это завещание поколению думающих людей, ценящих прекрасное, ищущих Человека в человеке.
Ноябрь 2017
г. Гродно, Белоруссия