...и вспыхнет звезда у тебя на макушке,
в тот миг, как родится младенец Христос.
Морис Карем
Маленькая Елочка росла и набиралась сил. «Хочу быть большой, как корабельные сосны!» – мечталось ей.
Но это была елочка российского леса. Ей не дано было расти ввысь, как ее германским сестрам. Она с каждым днем раздавалась вширь - настоящая русская красавица!
И вот пришло время, когда в серой дымке декабрьского утра пришли браконьеры в заячьих шапках и лишили ее ножек. Стояла оттепель, и браконьеры крепко ругались (вместо снега они утопали в вязкой коричневой жиже). Нагрузив багажник легкового автомобиля зеленым грузом, браконьеры уехали в город – к перекупщикам.
– Такова твоя жертва! – шептала старая елка, похлопывая Елочку по плечу, – Рано или поздно – тебя срубят! Какая разница - когда? Взрослые, и дети любят именно срубленных. Целых 20 дней! Раз в год наша зеленая братия приносит в жертву тысячи дочек…
– Так и должно быть, – подхватила долговязая ель (браконьеры выбрали ее за голубой цвет), – Именно мы приносим в дом сказку. Посмотри на этих пигалиц пластмассовых! Ни запаха, ни нашего очарования. Зато спеси!.. Только искренностью завоюешь сердца двуногих! Люди забывают обо всем в новогоднюю ночь.
– Верь, Елочка, без тебя люди не встретят новый год! – вторила третья,– остановится время.
И маленькая Елочка, убаюканная автомобильным треском ветра, крепко уснула.
Проснулась она от электрического света и нестерпимой боли в стволе.
– Ну вот, так-то ты будешь стоять крепче! – довольно пригладил ус отец семейства. - Вот только еще один маленький гвоздик.
Елочка вскрикнула, но мысль о сознательной жертве придавала ей силы. А скоро в ведро налили воду, и Елочка почувствовала себя немного лучше. Она попыталась расправить зеленые ветви и болезненно потянулась.
Затем к Елочке подошла симпатичная девушка, от которой пахло духами, и стала вешать стеклянные игрушки. Елочкины ветви провисали от непривычной тяжести. Радостно стоять, изображая отменное здоровье, становилось все труднее. Ее сознание путалось, но сквозь вязкую пелену звучало:
- Помни, следующий год не наступит без твой жертвы! – и Елочка, стоя на кончике ствола, словно Русалочка Андерсона, замирала в неподвижном изящном танце.
- Распрямилась! – гоготали дети.
- Даешь поддержку отечественному предпринимателю! – прицокнула румяная хозяйка, - отец не прогадал! Что Норвегии-Штаты? Гляди, каких красавиц у нас в президентских питомниках выращивают!
А потом были лампочки накаливания, которые жутко обжигали (хотя на коробке значилось – «без самонагрева»), салат «Оливье» и португальская «Мадера», на поверку оказавшаяся мытищинским портвейном. Ежегодное поздравление седого президента (тоже на фоне пушистой елки).
– Не обманул Сергеич, – из президентского!, – довольно заключил глава семейства, макая хлеб в винный соус.
Елочке становилось все хуже, и уже не действовала доза аспирина, заботливо кинутая девушкой в ее воду. Отягченная стеклянным грузом и китайской электрикой, она ловила последние лучи сознания: цветные футболки детей, белое пятно воркующего телевизора, польские босоножки на ногах хозяйки…
Через три дня Елочка осыпалась. На шестой день ее выбросили вместе с остатками селедки (хозяйка, ворча, подмела мертвые иголочки).
А новый год уже вовсю будоражил страну. Пролетел он сквозь мусорные контейнеры, служившие для елочек погребальными урнами. Заглянул к браконьерам, мирно распивавших пиво в Тайланде (и сменивших заячьи шапки на итальянские купальники). Посетил и аппарат президента, где в это время монтировали очередное видео.
Но, оторвавшись от его летучих шагов, в вымирающей деревне Зюськово старенький священник и двадцать прихожан пели: «Христос рождается – славите!»
Рядом с обшарпанным зюскинским храмом росла неказистая елка, убранная морозом в кружевную шубу. К ореховому стволу елки прижимался живой заяц. Леденело над ней бескрайнее небо.
И когда наступила полночь, синяя звезда Рождества тихо сошла на ее макушку.
17 декабря 2017г.