ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНИЮ,
ПО МОЕМУ ХОТЕНИЮ.
(по мотивам русской народной сказки)
Лежал дурак на печи;
Жевал дурак калачи.
Жевал, жевал – задремал.
Проснулся он – услыхал:
“Ступай, дурак, за водой!”
(А дело было зимой) –
Дурак от братьевых жён
Приказ получил. Но он –
Дурак – кричит им с печи:
“Нейду! – кричи не кричи.
А потому нейду:
Далёко до речки, до льду!”
“Дурак ты, Емеля, дурак, -
Кафтан не получишь. Вот так!
Братья с базара везут.
Воды не несёшь – не дадут!”
Полез Емеля с печи –
Хочет кафтан получить.
“Давайте вёдра сюда.
Тьфу ты! Ну, прямо беда!”
Идёт дурак за водой;
Кафтан ждёт; бурчит сам с собой.
Доходит до льда. Пробил
Прорубь. И вдруг словил
Щуку. В ведро глядит.
Щука ему говорит:
“Дурак ты, Емеля, профан!
Ну что тебе красный кафтан?
Отпустишь – тебя награжу:
Слова колдовские скажу.
Их скажешь – получишь за так
Что хочешь. Ты понял, дурак?!”
“Ты, щука, не очень кичись.
Ты в деле сейчас отличись.
Заставь их… Чтоб ведра с водой
Сами бежали домой!”
“Слушай, Емель, - не тужи.
Ведрам своим скажи:
Щучьим веленьем,
Моим хотеньем:
Ведра с водой,
Ступайте домой!”
“Щучьим веленьем,
Моим хотеньем:
Вёдра с водой,
Ступайте домой!”
Емеля сказал –
От удивленья упал:
Вёдра на ножки стали –
Сами домой побежали.
Сказал Емеля: “Вот ну!
Иди-ка ты, щука, ко дну”.
Щуку он в прорубь пустил –
За ведрами вслед поспешил.
Вёдра пришли с водой.
Невестки кричат: “Ой-ой!
Опять наш Емеля-дурак
Живёт, как не все, не так!”
Емеля кафтан получил –
Опять лежит на печи.
Вот снова старшой, средний брат
На рынок едут. Кричат
Невестки: “Емелька, слезай!
Сани бери. Поезжай.
С лесу нам дров привези!”
Емеля в ответ: “Не бузи!
Я ж на вас не кричу.
Ехать я в лес не хочу.
Холодно там – потому.
Любо мне и в дому!”
“Ишь ты! Кафтан получил –
Стал ты, Емелька, кичлив.
Сразу тебе: не бузи!
Дров нам из лесу вези.
Не привезешь нам дров –
Так не получишь блинов!”
Взял тут Емеля топор.
Пошёл наш Емеля во двор.
В сани Емеля залез.
Шепнул. Сани в лес
Поехали – без лошадей.
“Санки мои, веселей!” –
Емелька на сани кричит.
Народ-то вокруг глядит:
“Емелька-то наш – дурак,
Но как он умеет вот так?!”
Приехал Емеля в лес.
С саней наш Емеля слез.
С-за пояса взял топор.
“Ну-ка, топор мой, скор, -
Щучьим веленьем,
Моим хотеньем:
Дров наруби, топор!”
Точно, топор был скор:
Дерево тотчас свалил –
В поленья враз изрубил.
“Щучьим веленьем,
Моим хотеньем:
Летите, поленья, в сани
И укладайтесь сами!”
В сани поленья летят;
Сложились, связались, лежат.
Емеля, с своею ленью,
Залез на поленья.
“Щучьим веленьем,
Моим хотеньем:
Домой, сани,
Езжайте сами!
Быстрей, бо замёрз!”
Только-то произнёс,
Тронулись сани –
Домой поехали сами.
“Едет Емелька! Вот чёрт! –
Народ на Емелю орёт. –
Где ж это видано: сани
Чтоб ко двору ехали сами!”
Царёвый – о том – тайный чин
Известье царю вручил:
“Емелька-то наш – дурак –
Без лошадей – точно так! –
Может саньми гнать-править!”
“Емельку ко мне доставить!” –
Царь вскричал (аж вскочил).
Емеля лежит на печи.
Тепло ему – он и рад.
Да тут к нему взвод солдат
Пожаловал. Взводный кричит:
“Емелька, слезай с печи!
Быстрее к царю, дурак!”
Емелька в ответ: “Эт как?!
А если я не хочу?”
“Тогда, дурак, всколочу!”
“Ну, эт мы посмотрим сейчас…
Вон, барабаны при вас...
Щучьим веленьем,
Моим хотеньем:
Палочки, охота мне
Взводному пробарабанить на голове!”
Палочки взвились –
У взводного на голове очутились.
Бьют в темя, что в барабан.
Взводный кричит: “Емельян!
Ой! Прекрати этот бой!
Палкам сыграй отбой!”
“Сжалюся я над тобой!” –
Емеля сказал. Шепнул –
Палочки к барабану вернул.
“Что, взводный?.. Как барабан?”
“Ты вот чудишь, Емельян.
А у меня – семья!
Не знаешь ты, брат, царя:
Не приведет тебя взвод –
Плаха меня, брат, ждёт!”
“Так бы мне сразу сказал,
А то, как Мамай, набежал…
Щучьим веленьем,
Моим хотеньем:
Чтоб мне не топать по февралю,
Вези меня, печка, к царю!”
Надвое развалилась хата –
Шагнула печка к солдатам.
Они – кто куда.
“Ну, Емелька-балда!
Смотри, что дурак вытворяет!”
Печка едет, шагает, -
Солдаты за ней бегом.
Хохочет народ кругом:
“Глянь-кась, братцы, рабяты!
За печкой, вприпрыжку, - солдаты!
Ох, сколько ж я жил-проживал,
Того, отродясь, не видал!”
Пока я тут говорю,
Печка пришла к царю.
Емеля на печке мурчит –
Царь на Емелю кричит:
“Ты что это, мой дурак,
Делаешь… так и растак!
Сам почему не ходок?
Зачем сюда печь приволок?!”
Дурак на резное окно
Глядит. Привлекает оно:
В окошке царевна сидит
И на Емелю глядит.
Дрогнул Емеля: “Она
Будет Емельке жена!..
Щучьим веленьем,
Моим хотеньем:
Хочу, чтоб царевне в кровь
Подмешалась к Емельке любовь!”
И только он так произнёс, -
С окошка – потоки слёз.
“Ах, Емельян! Емельян!
На сердце моём – изъян!
Согнула любовь в дугу!
Я без тебя не могу-у-у!!”
Дочь от любви причитает –
Отец же соображает.
Глядел царь, глядел, молчал,
Потом осерчал, вскричал:
“Что ты орёшь, срама?!
Аль ты сама без ума?
Видано ль дело – стал быть! –
Чтоб дурака возлюбить!
Эй, стража! Быстрей! Скорей!
Гнать дурака взашей!!”
Прогнали дурня и печь,
Но дурень успел подстеречь
На чувствиях царскую дочь
(Любовь как прогнать с них прочь?).
Царевна в любви кричит –
Отец-царь, инда, рычит.
Рычит, инда, царь-отец…
Подходит всему конец…
Царь злится. В большой печали.
Неч делать, - зовут дурака – обвенчали
Его с царевной. Дурака подпоили;
В бочку с женой засмолили – по морю пустили.
Плачет жена – с жизнью прощается;
Емеля по-чуть прохмеляется.
Вот прохмелел чуть – ожил;
Жене сказал: “Не тужи!”
Только что так сказал,
А про себя прошептал:
“Щучьим веленьем,
Моим хотеньем:
На берег бочка чтоб прикатилась,
На клёпки бочка чтоб развалилась!”
Ветер тут набежал –
Бочку на берег пригнал.
Бочка на сушь закатилась –
На клёпки враз развалилась.
Царевна… тут снова стала тужить:
“А где ж наше гнёздышко? Где будем жить?..”
Емеля на щуку опять нашептал –
Смотрит царевна: дворец предстал!
Не налюбуется им никак.
“Ах, милый Емелька, а ты не дурак!”
“Да, милка, гнёздышко наше того…
Просто скажу я: гнездо – о-го-го!”
Смотрят они: к ним навстречу идут,
Важно, бояре. В палаты ведут
Новьобручённых. Народ-то кругом
Их величает: “Царица с царём!”
А тесть?.. Тот не спит. Чует свой грех.
Молится, кается, гонит он всех.
“Ох, не желаю того и врагу!..
В бочку – да в море!.. Ох, не могу!”
Зовёт царь советника. “Видно, я – тать!
Бочку, не медля, - обратно! Сыскать!”
Начали по морю слуги рыскать;
Слуги по суше рыскают с сыском.
Ищут-поищут – послания шлют:
“От бочки, батюшка, - клепки! Но тут…
Ведом не ведаем – но тут дворец!
Точно так! Батюшка, царь, наш отец!
Не можем секрет мы пока раскусить:
Откуда и как? И что делать, как быть?”
Царь… Тот в затылке, пока, почесал.
Думал-подумал – потом приказал:
“Все корабли в поход снарядить!
Я что-то унюхал… Дурак?.. Стало быть!”
Вот взбушевались в округе моря –
То корабли провозят царя.
В главной команде… Ну он: царь-отец.
Сидит он на главном и видит: дворец!
Пушки палят (близко царь подошёл).
Но разобрались – на берег сошёл.
Сошёл царь и видит: сама кутерьма:
Пляшут, танцуют. Сказал царь: “Эх-ма!
Что-то, я вижу, признаться-сказать,
Видно, Емелька подходит встречать!”
Точно! Он прав. Угадал царь-отец:
Дети подходят. Разгадке конец!
Как уж царь-батюшка их повстречал –
Можно гадать. Но уж тут не серчал.
Знамо и ведомо лишь: во дворец
К детям вошёл. Тут и сказке конец!
Долго и сказка, признаться мне, длится,
Но как на сказку поэту, мне, злиться:
Сказку я пел – я, свободой дыша.
В сказке народная – наша! – душа.
04.02.2002.
МИХАИЛ АНПИЛОГОВ.
ГОРОД ПАВЛОВСК ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ.