Глухая чужеземная тоска звенит внутри, тебя не отпуская,
и ты идёшь по лезвию, по краю – чужому краю – сам себе дикарь.
Когда твой дом не дом тебе, не храм (за тридевять земель – почти у чёрта),
так хочется от крыш и улиц мёртвых уплыть к святым кисельным берегам:
туда, где стынет камень бел-горюч – начало всех начал и откровений,
где горлинка-заря в одно мгновенье рождает озорной червонный луч,
а воды рек живительно светлы, не скрыты за обманчивым туманом, –
прильнуть, припасть к земле обетованной сухой душой, истлевшей до золы.
И слушать, слушать молча тишину густых небес языческих, сварожьих,
прочувствовав нутром сполна (до дрожи) славянский дух, разлитый по всему
пространству первобытному, и стать – вне времени, вне жизни быстротечной –
разрыв-травой, Смородинкою-речкой, далёким отголоском птичьих стай.
И смолкнет чужеокая тоска – бесовская, тягучая, чумная –
в купальском солнце ласкового края, растает в белопенных облаках.
И заново появится в груди желанье видеть близкое, родное
в чужих глазах, подёрнутых враждою, и лицах незнакомых. Погляди! –
душа летит в расплёсканную синь –
три дня ей петь на воле песни Ирьи.
а после…
после – пепел вместе с пылью.
…она уже не сможет
без Руси.
_________
МЛК "Кубок Мира по русской поэзии 2017".
http://stihi.lv/top10-2017/35808-akimov-top-10.html
"Сетевой клуб поэтов"
http://www.stihi.ru/2018/05/24/2220
"Бел-горючее" читает Юрий Семецкий https://www.youtube.com/watch?v=TtJXYl4l07E