Родился стих, как будто вытек
Из переполненной души!
И – на тебе! Явился критик:
– Голубчик, больше не пиши!
Решай-ка лучше логарифмы,
Езжай за клюквой в глухомань!
Ну, что за образ, что за рифмы?
Давай уже, не графомань!
И дальше, рот раскрыть не дав он,
Вещал мне, как миссионер,
Про повторяемость метафор,
Непопадание в размер.
Глумился критик, я же в страхе
Его выслушивал ликбез
Про гекзаметр и амфибрахий,
Брахиколон и анапест,
Казалось, что меня раздели
И бичевали до рубцов,
а за стихи мои краснели
И Евтушенко, и Рубцов!
А критик жёг, терзая душу,
Парил свободно и легко!
И вдруг сказал: – А вот послушай
Моё последнее стихо!
И я, строке его доверясь,
Внимал с почтением ему,
А он понёс такую ересь –
До сотрясения в уму!
И я почуял, если честно,
Когда сказал ему: – Х…рня! –
Что вся российская словесность
Вмиг отвернулась от меня!
О, люди, рассудите вы нас –
С каких-таких случилось лет –
Коль пишешь так, что мозг на вынос,
То называешься – Поэт?
***
Что мне паденья и ушибы,
Что гневных критиков табу?
До человеческой души бы
Мои стихи нашли тропу!
Пусть не рубины, не опалы,
Так – разноцветные мелки! -
Они родятся, где попало,
Как луговые васильки.
По Переславлям да Солотчам
Пускай, беспечные, растут.
Какой я всё-таки молодчик,
Что не пошёл в литинститут!
Декабрь 2017 г.