Избранное 2017 года - лирика

Григорий Оклендский
***
Ты жизнь сравнил бы с шахматной доской?
В невидимых угрозах (шахи-маты!)
Вся наша жизнь - щедра и полосата -
Причудливой является игрой.
Причудливой - как предвкушенье чуда?
Дебют удачный. Бурный миттельшпиль.
Развязка близится? Иль долгожданный штиль?
Ты ищешь бури в риске безрассудном!
Твои фигуры снова рвутся в бой!
У каждой свой манёвр, своя планида.
И тайный смысл игры, от глаз сокрытый,
Становится и жизнью, и судьбой.
*  *  *  *  *

Нить времён

Высоко гордыня вознеслась,
Оторвалась, бренная, от тела,
На краю, у вечного предела,
Вспомнила – забыла душу взять...
За грудки душа её схватила,
И швырнула оземь, что есть силы,
Жутко стало грешному братку.
Повинился. Жить невмоготу.

Моему поверь, приятель, слову
(не скажу я ничего худого!):
Что твоя гордыня?! Та же утка -
Крякает, нарушив тишину.
И падёт от выстрела глухого,
В кровь испачкав тонкое перо...
Небылью преданье поросло.
Мир наивно верует в Добро?!
Только не кончается эпоха,
Где гордыней торжествует Зло...

Живы мы, пока душа страдает,
Кровоточит, борется, прощает...
А когда покинем этот мир -
Налегке, бесстрашно, непритворно,
Кто споет молитвенно и скорбно
Над презренным телом - сняв с креста,
О душе, очищенной от зла?

Если сохраниться хочешь в сыне,
Душу пустяками не насилуй!
Пусть она его пребудет силой,
Чтобы нить времён не порвалась,
Чтоб не стать песчинкой и пропасть...
*  *  *  *  *

Взорванный город...

Землю залили небесные хляби,
Вербы склонились и воют по-бабьи –
Сутки, вторые и третьи...
Город скорбит по погибшим жителям –
Хрупкой девчонке в спортивном свитере,
Парню, текстующему родителям,
Их неродившимся детям...
*  *  *  *  *

***
Как неохотно гаснут фонари,
Как незаметно к нам подкралась осень.
О чём её мы шёпотом попросим?
О чём с ней по душам поговорим?

Зачем ты, осень, листьями шурша,
Напоминаешь, что и мы не вечны?
Что нам осталось в жизни быстротечной?
Не замечать, как ходики спешат...
*  *  *  *  *

Вечный круг

Лошадь нынче на арене
        Неуклюже, но гарцует.
             Ей приятен дух манежный,
                Ностальгия на дворе.
Ранним утром снится поле,
        Ранним утром снится юность.
             По ночам - совсем не спится,
                И лошадки на траве.

Вот душа, а в ней заноза,
       Острая, с шипами роза.
               Может - вырвать и с повинной
                Принести к твоим ногам?
На часах уже Двенадцать,
       Самый час - определяться!
               Сколько можно быть паяцем
                Под усмешки милых дам?!

Вот уж много лет подряд
Этот вечный круг вопросов
(чистовик, или набросок?!)
Завораживает душу -
Как каток, её утюжит…
Снится Гефсиманский Сад,
Где магическая сила
Поднимает нас над миром -
Там вчера траву косили,
Вечером - боготворили,
А сегодня - маскарад.
*  *  *  *  *

Кольца дыма

Мой приятель – мастер слова,
восьмистишья пишет влёт.
Как стихо свернул он (ловок!)
самокруткой, первый сорт!
Раскурил её неспешно,
в кольцах дыма погрустил.
Год прошёл… К зиме бесснежной
длинной тенью заспешил.

Улетает клином стая
к дяде Грише зимовать.
Осень. Дачу закрываю
где-то месяцев на пять.
Буду в городе и в слякоть,
буду в пробках и в пальто.
Будет дождик серый капать
мне за ворот… но зато
буду утром в парк соседний
друга верного гулять,
пересматривать «Намедни»,
папу с мамой вспоминать…
Вечерком вдвоём с камином
выпьем старого вина.
Нету грусти и в помине.
Лишь тоска – на всех одна.
*  *  *  *  *

Великий Алфавит

Есть высокая поэтика в мягких знаках на строке!
По-кошачьи выгибаются, растворяются в тебе.
Есть гранитное величие в твёрдых знаках над строкой.
Гренадёры их Величества, позабытые толпой.
Есть шипящее, змеиное в долгих звуках «ща» и «ши».
Раскалённые пустынею, они ползают в тиши...
Рядом - буковка отважная, без которой нем язык!
С несгибаемой харизмою, гордый абрис многолик.
То хребтом она возвысится над житейской суетой,
То одарит даровитою хромосомой род людской.
На халтуру не похожая, на устах у всех она.
И такая... твердокожая, что стоит на ней страна!