Зима околицами бродит,
хотя и осени каюк.
Дрожит у пирса пароходик
с неловким именем Мудьюг.
Ему бы нынче ледоколить,
вести по речке караван,
а он как вобла на приколе
смущает местных горожан.
Суровый боцман кормит чаек,
матрос "русалку" теребит,
и вся команда изучает
прибрежно-приземлённый быт.
Их манит лёд большой и плоский,
и брызги соли на губах,
но макаронами по-флотски,
уже Васильевский пропах.
И в городском многоголосье
обозначает склянок звук,
что не зима стоит, не осень,
а неприкаянный Мудьюг.