Если б только ты могла разглядеть, сколько во всех нас тьмы,
Но сквозь гуччилинзы и эготуман не видно ни зги, лишь склеп.
Замурованный остепенился — мол, от света её ослеп,
Но спросонья едва разбирая дорогу, всё вперёд продолжаемся мы.
Это буря в стакане всего лишь, лишь жар, что давно зачах,
Мутно-тусклый души закоулок отчего-то метаном пропах,
Тут сдаются лишь мудрецы, а я олух, божия тварь —
Это снова я, милая, здравствуй. Поскорей за мной закрывай.
Всеми брошенный вы****ок города мглы, я столицы её постовой,
По границе, по самой её по кромке, всё устало бреду домой,
Пусть ты мне ни в жисть не сестра-подруга, я тебе вряд ли верный муж —
Глянь, рубашка от сердца так сильно измята.
Я прошу тебя.
Отутюжь.