моих печалей терпкий мед,
вобравший горечь и сомненья,
не воплотится в жаркий лед
твоих, весна, прикосновений,
а будет жечь огнем дотла,
разбавив кровь, стихи и мысли.
бокал нагретого вина
холодной брагой жизни киснет.
и ночь не сбывшихся чудес,
малюя вечностью на стеклах,
поставит самый лучший крест
луны больной кровоподтеком
на том, что было и прошло,
на том, что будет, да не с нами...
горчит прокисшее вино
незамутненными стихами.
войдет в квартиру снов мороз
сквозь стены хлипких дум о главном.
и на окне букет из роз
застынет снежным оригами.
и будет день светлее дна
в глубинах звездного колодца.
и мне нужна лишь ты одна,
тоской луны и счастьем солнца.
***
белой гвардией сезона
город взял осадой снег,
и спасаться нет резона,
мало шансов на успех
убежать, уехать, скрыться
от морозной маеты.
лучше, памятью укрывшись,
откреститься.
до весны.
обмануть метели чаем,
водки горькою тоской,
и очнуться сразу в мае...
кровью движется покой
по уснувшим венам.
к сердцу,
к тайной комнате души -
не закрыв когда-то дверцу,
жди сегодня миражи
гончих псов морозной стаей,
взявшей след твоей весны.
в горле ком ночной печали,
в небе контуры луны -
все сплелось сегодня в братство,
в переменчивость времен.
за окном забвенья рабство,
снег, метель, зимы сезон...
и не надо поучений,
что мне делать в этой мгле.
сотни действий ли, решений
будут лишь во вред весне.
пусть оттает неба вечность,
снег сопьется и уснет.
белой гвардии беспечность
вновь в подснежники войдет.