Как-то раз в порыве сладострастья,
среди жарких Амазонских недр,
понесла корова от Пегаса –
был такой «залётный» кавалер.
Понесла и понесла – чего там.
Что с того? Не есть какой конфуз.
Ну а то, что родился крылатым –
только экологии на плюс.
Мать довольна – ратует за сына,
да и бык особо не брюзжит.
Сын растёт здоровым, статным, сильным,
над землёю птицею кружит.
Как порхнёт, бывало по над полем
в «штопор» или «мёртвою петлёй».
Девки рты разинут – он доволен
И летит на «бреющем» домой.
Счастливо коровие семейство –
ни пером, ни в сказке описать.
Монотонно поджидают пенсий
да мечтают внуков поласкать.
А меж тем, как в жизни говорится,
не было печали, так подай,
захотел однажды сын жениться,
знать, гормоны хлещут через край.
Засвербило шибко в нужном месте –
том, что отвечает за приплод,
и уже красавицу невесту
он в телятник за ногу ведёт.
Козочка – красавица из первых.
Он её давно уж приглядел.
Та паслася на соседней ферме,
он – творил воздушный беспредел.
Высока, стройна, бровями лепа,
вымя – что захочешь молока.
На груди бубенчик, в гриве лента,
чешуя в два ряда на боках.
В общем, он домой ведёт девицу
сходу, упредив отца и мать,
что «Теперь придётся потесниться,
что, – мол, – на ночь хлев не занимать!
И пирком за свадебку давайте!
Попасёмся, словно короли!
Силосом поляну накрывайте!
И два стога свежей конопли!..»
Тут бы всем порадоваться надо –
Наконец-то взялся сын за ум.
Наконец-то будет сын женатым,
да и внуки вскорости пойдут.
Только бык глаза отводит хмуро.
- Подожди, сынок. Куда спешить?
Погуляй в парнях ещё, подумай.
Нешто с первой встречной будешь жить?
От такого хамского кульбита
наш Пегас оскалился, как зверь.
Он привстал, упёр в бока копыта.
- Вы не охренели тут совсем?
То кричите: «Сын, женись скорее!»
То, как щас, идёте напопят!
Что у вас в мозгах за гонорея?
Или вы не рады за меня?..
Смотрит бык на сына исподлобья,
а по глазу катится слеза,
- Вот что, сын, пойдём-ка к огороду.
Кое-что хочу тебе сказать.
Старый бык – дон Педро Эскабана,
как-то виновато приутих,
смотрит, как ворота на барана,
что-то там под нос себе бухтит:
– Сын, Хосе Игнасио, послушай.
Тайны, видно, мне не сохранить.
Со стыда отдал бы богу душу
и завещал в пруду похоронить. Но…
видно, не предать былого тлену,
слушай сын историю мою.
В обществе я был почётным членом!
Прямо хоть вступай в Евросоюз.
Я ведь тоже был когда-то молод,
крепок, статен, ловок и силён.
Был вниманьем женским избалован –
ты ж мужик – понять меня должо;н.
А уж с «этим делом», гадом буду,
что как я и в четверть не сыскать.
Мне хоть гирю привяжи в полпуда –
всё подымет! Вот какая страсть!
В общем, вслед того, беды не чуя,
только отвернётся, было, мать –
с девками блудил напропалую,
что не вспомнить и не сосчитать.
Знойно расточал мужскую силу,
обрекая плоть на валидол.
Всех подряд, как есть и в хвост и в гриву,
В общем, травка, секс и рок-н-ролл.
А как раз у матери – подруга,
что твоей невесте будет мать,
шибко не заладилась с супругом.
Он козёл – чего с такого взять?
В общем, ты прости больного зверя.
Видно в том признаться мне пора,
что не будет вам благословенья,
потому – она твоя сестра.
– Как же так! – схватился сын за печень.
– Подложил папаша мне свинью!
Так сказать, всю жизнь мне искалечил!
Вот уж ни за что ни извиню!
Взвился в небеса в порыве гневном,
напоследок крикнув: – Ну, держись!
Тоже мне!.. Осеменитель хренов!..
И к мамаше – батю заложить.
Мать корова выслушала вкратце,
мордой крутит, вымя теребит…
– Мне, конечно, стыдно признаваться,
но для счастья сына… так и быть.
Пусть отец не строит морду козью –
«этим делом» хвастаться грешно!
Да к тому ж, силён он только в прозе,
а в хлеву – и кроликам смешно!
Я же годы лучшие отдала
и всю жизнь, в словах не передать,
от его бессилия страдала.
Ну, верней, могла бы пострадать.
Это я потом уж располнела,
а тогда стройна была крепка.
Вымя аж четвёртого размеру.
В каждой сиське крынка молока.
А уж ухажёров было столько…
Всех припомнить, просто не дано….
Бык, бывало, отвернётся только, а
я уж в стойло… или на гумно…
И как-то мы с козою закутили,
помню даже повод был у нас.
То ли праздник взятия Бастильи…
Или, может, кукурузный спас…
Пили много – до обездвиженья,
В положенье «лёжа» спать легли,
а проснулись просто – в «положеньи»,
но мужьям, естественно, «Ни-ни!..»
А когда раскрылось всё в роддоме...
Признаваться в том - не шла и речь!
В общем… поменялись мы… с козою,
чтоб супругам нервы поберечь…
Так что сын бери жену спокойно,
слова против не произнесу.
За рога, как водится, и в стойло.
Зла любовь… полюбишь и козу.
Сын, конечно, долго матерился,
посылал родителей в посыл,
но в итоге всё-таки женился…
Пиво… мёд… и мокрые усы…
Время шло, верней, летело мухой.
Вот уже невеста на сносях.
Располнела, округлилась в брюхе.
Ожиданья срок почти иссяк.
Ну, судьба! свинью всем подложила!
Волю б – не сносить ей головы!
Козочка поутру отложила
семь яиц и полведра икры…