Вечер. Звезды сияют, как бисер, на шелковом небе.
Месяц черную шаль повязал на стальные рога.
Паутинкой ложится на плечи мне быль, то ли небыль.
Все, что в прошлом осталось, пускай заметает пурга.
Звезды ярче, не новость, - к морозу, известно давно.
Ну а что же судьбою мне в будущем предрешено?
Я открою старинный сундук, что достался от бабки -
На Крещение девке совсем ведь не грех погадать.
Испокон-то веков ворожили девицы на святки,
Ну и мне не пристало традиций простых нарушать.
Говорят, много дичи охотникам когти сулят.
С замиранием сердца и я начинаю обряд.
Скатерть белая. Стол. Полумрак. Зеркала - друг на друга.
Между ними - свеча. Коридор. И мелькает фитиль.
Жениха не видать, за окошком скулит только вьюга.
Где ж ты, суженый мой? Я ведь жду, ну, давай, приходи!
Снег навалит к утру - будет сказочно, чудно, бело.
А пока только черти стучат в расписное стекло.
Я найду в сундуке сапожок и пойду за ворота,
Через левое брошу плечо и три раза шепну:
"Голубь сизый, лети за голубкой в святую субботу!"
Моя долюшка-доля девичья лежит на кону.
Чую, щиплет мороз, так не долго и мне захворать.
Только нет жениха, видно, в девках мне век коротать.
В миску воду налью и колечко подвешу на нитку,
Приговаривать буду, авось, повезет в этот раз.
В ожидании милого в полночь пойду за калитку.
На дворе - ни души, только темень, хоть выколи глаз.
Воют волки в лесу - говорят, что случится пожар.
Может, просто от боли то ноет девичья душа?
Может, карты на дне сундука отыскать? Или к черту?
Может, это проклятие? В чем, не пойму, тяжкий грех?
Может, гордая слишком? А, может, не высшего сорта?
Коли в браке с любимым не ждет неизменный успех.
Дым столбом из трубы - значит, будет трескучий мороз.
Ну а я промочила рукав от предательских слез.
На рассвете - на речку и в воду, и все, отстрадала.
Вот такой я себе предрекла безысходный конец...
А на утро, у речки, о Боже, меня ожидал Он,
Тот, который весною меня поведет под венец.
На Крещение в прорубь - к здоровью, богатству, добру.
Ну а слезы - от счастья теперь рукавом только тру.