«Бросил с Вольностью он дружбу,
Стал придворным лицемером,
Поступив к царю на службу
Не поэтом – камергером!
И с чернильницей пустою
Он на суд явился Бога…» –
Так о Пушкине порою
Горько я судил, но строго.
Что снимать пытаться глянец –
Понял я – с великой тени!..
Вот великий был испанец
Инквизитором, хоть гений.
Пушкин в горнюю обитель
Ждал больной душой побега,
А испанец был мучитель –
Весельчак Лопе де Вега.
Он не мучился сомненьем,
Твёрд он был душой, как плаха,
И руководил сожженьем
Францисканского монаха
За сомнительную ересь…
Зрили то Учитель танцев
И сама Диана-прелесть,
Испытуя ужас агнцев…
И вернувшийся с охоты,
Подписал легко и скоро
Не поэт, а канцлер Гёте
Враз два смертных приговора
Двум безумным Маргаритам
(Причинили смерть младенцам,
От любовников прижитым),
Что ж, он слыл великим немцем!
И палач во фраке чёрном
Чёрной славы мучим жаждой,
Доложил суду с поклоном,
Что отсёк несчастной каждой
Голову одним ударом,
И размеренным, и чистым;
И палач, видать, недаром
Был у Гёте гуманистом!..
Только, правда, по ошибке
Головы в гробы обеим
Положил подручный шибкий,
Их к чужим приладив шеям…
Гёте к «Фаусту» концовку
Тут же ловко сочиняет:
За кулисами головку
Маргарите отрубает…
Гёте, что ж, великий немец,
И велик Лопе де Вега,
Чист однако, как младенец,
Пушкин – Альфа и Омега.
Наш поэт российский муку
Сам, как благо, принимает,
Приговором смертным руку
Никогда не замарает.
9 января 2018 г.
(22:40).
Москва Люб.