И смотреть на тебя сквозь мосты, воровато,
подавая бродягам,
беря на лопату
все, что выброшено по кустам.
Где стучатся вороны
в храм,
там внутри у тебя, как в больнице:
не курить, не сорить, не молиться.
И идет глупый пес по цепи.
Да по россыпи,
У тебя на коже.
Разве место здесь,
разве здесь положишь
в кудри сбитые мои волосы.
вниз до пояса.
По траве,
шатко-валко, в медовой мгле.
Самолетов на всех все равно не хватит,
чтобы вывести по скелету в ночь.
Не гляди. Не грех.
Не могу помочь.
Ты однажды сам в свой отцовский дом
мою дочь возьмешь
для родного сына.
Терпеливо
буду ждать, когда
из его груди
она вынет сердце -
великий бубен.
И сыграет то,
что играла я
для твоей души.
И для всей округи,
где жевали хлеб, запивая льдом,
и ругали мир, и рубли, и небо.
Это все тогда, это все потом.
А сейчас зима и мне нужно снега.