Щурит чужой город
окна свои - может
вспомнил: назад год как
здесь я блевал ложью,
кровью во всё горло,
втиснув в кусты плечи -
рвал из себя горько
стержень любви вечной.
Кутался в плащ хлипкий.
Холод блуждал в пальцах.
Мир на дождя нитке
был - никаких шансов:
и уплывал в бездну,
и пропадал будто...
Разом пришла трезвость,
даже - пришло утро.
Выл в телефон ветер
и в водосток - тоже.
Словно отвар ведьмин
я пригубил в прошлом.
Степень души - звёзды.
Город - судьбы пробник.
Вот и ушёл: просто
лишь бы носить обувь.
Только - всегда болен,
сердце лежит в коме.
И, как тупой бройлер,
стал для тоски кормом.
Взял у цыган дозу.
Кто-то шепнул: "шухер"!..
Снова спешу - в грёзах -
к той, что назвал "шлюхой".