Меня называют все "Шкет" в жалком детстве, побитом.
Подошву у стареньких кед я приклеил на битум,
чтоб было удобней бежать от внезапной погони.
...О краденный, свеженький хлеб обжигая ладони,
выписывал я кренделя на глазах у прохожих,
как стаю ворон распугав, в хмурый день непогожий.
А позже "домой", в свой подвал, чтоб на трубы развесить
до нитки промокшие куртку, штаны. Где-то в десять
делить будем краденый хлеб, разливая похлёбку.
Нам старшие на ночь нальют всем "на донышке" водку
и будут курить рядом шмаль. Я усну от дурмана,
закутавшись в старую шаль, ту, что пахла, как мама,
три года назад. Забываются мамины руки...
Я, кажется, этому рад, ведь закончились муки
щенячьей, щемящей тоски. Я б отправился следом...
Меня подобрали «свои» и назвали здесь Шкетом.
...То в прошлом. Я вырос давно и нашёл в жизни место.
Жаль кадры немого кино "беспризорного детства"
уснуть не дают по ночам. Обхожусь без таблеток.
Лью водку "на донышко", пью и курю сигареты.
А утром по старым местам на авто, мимоходом…
Они там не рады гостям.
Я оставлю у входа
в мой некогда дом, в мой подвал, булки чёрного хлеба.
И пару б/у одеял. Осень, хмурится небо…
(2017-2018)