Прикоснись к стали ветер божественным пламенем нежным,
пусть погибнешь, ты вскоре подобно осе жалом жаля.
Льётся песня рекой... и напомнил напев твой мятежный
мне возвышенно-гордую песнь из уст Парцифаля.
Знаю я, ты не ищешь о ветер в сем царстве ответы.
И тебе безразличны величий людских устремленья.
Не венчаешь в сиянии Грааля ты рыцарство света,
и не жаждешь как Род человеческий ты возвышенья.
Может это лишь вой и мне мнятся из опер октавы...
не симфония льется, а только её призрак тёмный.
И священное пение птиц над угрюмой державой, -
лишь холодное эхо надежд в глубине потаённой...
Кровоточит родник терпкой скорби в душе моей ярой,
каждый символ и образ познания крепче чем стены.
Нам предел в понимании данный природой стал карой:
мы не лучше тех львов, что живут лишь борьбой на арене.
В серебре вод хрустального озера юные годы
пролетят лебединой стрелой вдаль по облачным вехам.
И однажды пред нами предстанут тьмы мёртвые воды
обезценив все мысли и волю стремленья к успеху.
Но что есть благородно? Что выше владений Морены?
- Славы свет, кровь героев и праведность огнепоклонства.
Мы живём, чтоб себя воплотить, дав могучую смену,
и Идею что выше всех нас в гордом белом потомстве.