Армагед Дом

Бьется ночь, как раненная птица. Стучится в стекло ледяными снежинками. Кричит, царапает подоконник острыми когтями озябшего ветра. Рвется, просится, требует, умоляет. Распахнуть бы сейчас окно и впустить колючую морозную вечность. Пускай опустошит душу, очистит мысли. Превратит в отточенные кристаллики холодного хрусталя все чувства и страхи. Ни о чем не думать. Ничего не знать. Впасть в анабеоз. Забыться в смертельных объятиях белого безмолвия. Не ждать. Не помнить о том, что все может закончится уже завтра... Лучше теперь - осознанно и по своей воле впустить зиму в вены и сердце, чем не проснуться однажды утром "после минус двухсотсемидесятитрех..." Говорят, что смерть похожа на сон. Интересно, а в небытии тоже снятся цветные сны? Быть может, умирая, мы просыпаемся где-то в другой постели? Другой жизни? За одним покровом иллюзии еще один... И так - до бесконечности. Жутко, щекотно и хочется плакать. От жалости или бессилия. Слезы на ресницах превращаются в серебристый иней. Онемевшие пальцы с трудом сжимаются в кулаки. Не чувствуя боли, ногти впиваются в нежную мякоть ладоней - до крови. Как чертовски хочется жить! Дышать полной грудью. Верить в то, что у нас есть будущее. И ощущать неумолимое дыхание времени на своих щеках - вот и еще один день канул в неизвестность. На шаг ближе к порогу. Что там - за приоткрывшейся дверью? Темнота? Обманчивый свет новых воплощений? Мир, превратившийся в снежную пустыню, прекрасен, величественен и невинен, как невеста. Есть ли в нем место для нас? Сумасшедший ритм пульса - единственное, что заставляет осознать - я еще жива. В расширившихся зрачках бьется ночь, как раненная птица. И отражается...