Мой потомок поехал в Берлин,
Переживший молоха и молот.
Он об этом узнал из былин –
Мой потомок, азартен и молод.
Он не верит почти никому,
Только мне и, как водится, Богу –
Улыбается молча Ему,
Улыбаясь, глядит на дорогу.
А во мне всё сильнее болит,
Умножаясь, фантомная память,
Догоняет меня, как болид,
Смотрит без вести сгинувшим парнем.
Это юности кроткий исход,
Молчаливая ноша прозрений,
Интровертные ниши тихонь,
Голос влаги соленой, свирельной.
До Берлина этапен мой путь,
Может, всё же сподоблюсь когда-то…
А потомок поехал – и пусть…
Польша в окнах, как тот соглядатай.