Однажды приходит время, когда ты понимаешь - пора расставаться. С иллюзиями, чувствами, людьми, устоявшимся жизненным порядком... Это больно. От привычек вообще сложно отказываться. Они - вторая натура. Прирастают, как кожа. Становятся частью нас. Тянут на дно. Все эти дорогие сердцу вещи, такое уютное и понятное нам окружение. Любимые, близкие, родные... Выгнать их из души? Отказаться от их ставшего таким обыденным и необходимым постоянного присутствия в нашей судьбе? Нет, никогда. С этим невозможно смириться. Кощюнственные и злые мысли.
Но все равно приходится: по собственному желанию или вопреки ему. И тогда делается до боли себя жалко. Разрушается знакомый, обжитой мирок. В нем, казалось, было место всему: любви, счастью, разлукам, горестям, победам и поражениям. Там звучал смех тех, кого мы считали своими друзьями, и в бархатной темноте слишком маленькой для двоих комнаты ликующим шепотом произносились самые сладкие и самые сказочные слова. Те, что произносят только наедине... И только так - торжественно, словно клятву.
И вот теперь холодные сквозняки гуляют по оставленным комнатам. Разбитый хрусталь наивных грез противно хрустит под ногами. В распахнутые настежь окна смотрит хмурое серое небо, готовое разразиться затяжным осенним дождем. На стенах - потускневшие, выцветшие картины в массивных рамах. Там на затянутых паутиной изображениях все еще помнит прежние времена. Сверкают улыбки на лицах и очень медленно разгорается утро самого первого дня. Дня, когда началась эта очередная "новая" жизнь, закончившаяся столь же бездарно, как и все предыдущие.
Здесь каждый предмет дышит прошлым, отжившим, но так и не отпустившим. На столе растрепанная тетрадь, раскрытая на случайной странице. Ровные строчки, выдержанный ритм, отточенные рифмы. Стихи, от которых веет могильным холодом. Они - предчувствие конца. На тумбочке любимая игрушка - плюшевый медвежонок. Он помнит так много и одновременно так мало: слезы, боль, разочарования и ни одного мгновения радости. Его крепко прижимали к груди, засыпая... Чтобы убежать из этой реальности, чтобы не ощущать своего извечного одиночества. На диване знакомая подушка. Если присесть рядом и положить ее на колени, уронив голову и уткнувшись носом, то еще почувствуешь запах его волос. И можно даже придумать, что она хранит остатки растраченного некогда тепла.
Еще немного! Постой! Но неумолимо приходит время, когда ты понимаешь, что пора расставаться. С иллюзиями, чувствами, людьми, устоявшимся жизненным порядком... И тогда губы сами повторяют слова великого Мастера:
"- Тогда огонь!- Вскричал азазелло, - огонь, с которого все началось и которым мы все заканчиваем.
- Огонь!- Страшно прокричала маргарита. Оконце в подвале лопнуло, ветром сбило штору в сторону. В небе прогремело весело и кратко. Азазелло сунул руку с когтями в печку, вытащил дымящуюся головню и поджег скатерть на столе. Потом поджег пачку старых газет на диване, а за нею рукопись и занавеску на окне.
Мастер, уже опьяненный будущей скачкой, выбросил с полки какую-то книгу на стол, вспушил ее листы в горящей скатерти и книга вспыхнула веселым огнем. - Гори, гори, прежняя жизнь!
- Гори, страдание!- Кричала маргарита.."
(C) М. А. Булгаков "Мастер и Маргарита"