В Ялте гам и сверкание,
и блистанье витрин.
Лезут новые здания
из холмов и низин.
Пахнет краской и битумом,
красотой, новизной.
Только память магнитом
повлекла за собой…
Здесь квартал тихо дремлющих
старомодных дворов,
плющ, карнизами реющий,
и поленницы дров.
Доктор Чехов здесь хаживал
по Аутке пешком,
всё осталось здесь, кажется,
как при нём,
как при нём…
Только знаешь, окраина,
я прошу – сохранись! –
виноград над сараями,
сквозь миндаль – кипарис.
Помнит речка ли горная,
что быстра, как гюрза,
Светку – девочку гордую,
озорные глаза?
Где скворечники бережно
держит грецкий орех,
над извилистым берегом
пролетал её смех.
Те ограды ажурные
ковки старой ручной
помнят речи сумбурные,
поцелуй под сосной?..
А в беседке запущенной
(ах, как было давно!)
поднимали – за Пушкина! –
молодое вино.
Тупичками, сквозь дворики,
много хожено тут,
никакие историки
тех следов не найдут.
Философствовать нечего –
чем живу, то пою.
Под платанами вечером
в тишине постою.
Эти улочки узкие
будут мне ворожить,
словно сладкая музыка,
без которой не жить.