Мучительно и неизбывно
пытаюсь я дойти до сути,
и прекратится вой надрывный,
прилипших к ней субстанций жути,
и отодрать и уничтожить
закостенелые платформы
и рассмотреть, весёлый боже,
твои божественные формы.
А бог смеётся: формы нету,
переливаюсь многократно
и ставлю (как собачка) метку,
и я готов на подвиг ратный
забавы ради. Ты послушай,
дрожат от смеха листья, ветки
качаются. Доярка Луша
идёт в овин, издревле ветхий
и обнаруживает в яслях
подкидыша (мои проделки),
не парься, дева, суть не в яслях.
А в чём же? В этакой безделке.