О, как восхищает собою февраль
Серебряной сканью окон…
Там где-то в тумане теряется край,
И тысячекратно знаком,
Опять потрясает мятежностью грив
Метелей в преддверьи весны,
И низким лучом коридор озарив,
Толкает – иди и смотри…
Иди и смотри, дорогая моя –
Куда? Коридору конец.
Окно. И всё та же за ним колея
Глотает растаявший снег.
Всё те же, всё то же. И звук за спиной
Всё так же натянут, как нерв.
Конец коридора. Забито окно.
Отсюда не вырваться мне.
Ты помнишь, ну, милый, давай, вспоминай –
Тогда был такой же ландшафт,
Такой же февраль – не апрель и не май,
Мы выпили на брудершафт.
И, вытолкав стёкла – локтём иль спиной –
Не помню – мы вырвались вон.
Ах, как же тогда мы летали с тобой…
Совсем не боялись окон.
Пятница
....................................
Не нашедшие цели,
пролетают слова,
Стать могли панацеей,
да не стали едва.
Не сумели, не знали,
что зависит всё от
безысходной печали,
и за окнами вод,
всё текущих по стёклам
коридорных окон…
Всё на свете промокло,
не идёт почтальон,
не несёт Ваших писем,
не звонит у дверей.
Дождик зимние листья
смоет с календарей…
Свет горит вполнакала,
выпадающий из
темноты зазеркалья,
серебристо-мучнист,
как летящая морось
предвесенних дождей.
Голос ломкий, как хворост,
и зовёт меня – где?
Где ты, Анна, Мария?
Где ты, Аннабель Ли?
Голос мой, говори, я…
Я не здесь, я вдали.
Голос мой, что ж всё тише?
Неужели, пора?
И сосульками с крыши
обтекает февраль.
Двадцать первое… Поздно.
В окна смотрит весна.
Только кончился воздух.
Темнота.
Тишина.
Суббота
.............................
Пишите мне, пожалуйста, мой свет,
Мне Ваших слов необходим рисунок.
Ещё вчера, коварная Кицунэ
Мела хвостом – а нынче в синеве
Сплетает ветер ленточки ветвей.
Уже слегка, по чёрному – зелёным,
Взлохмаченные волосы у клёна.
Пишите мне, пожалуйста, мой свет,
Без Ваших писем мне покоя нет.
Сдаёт зима последние посты,
И возвращаются тихонько птицы –
Едва успели в декабре проститься,
И снова все прибрежные кусты
Полны грачами. Гомонит пустырь.
И солнце так слепит глаза, так низко
Февральский росчерк солнечного диска,
Воскресный танец в яркой синеве…
Пишите мне, пожалуйста, мой свет.
Воскресенье
..............................
Температура снова не на шутку –
Откуда, что? Скажите, милый друг?
Вы пишете мне что-то? Если вдруг
Вернусь, ну, даже просто – на минутку,
Я что-то там найду? Хоть пару слов,
Так – ни-а-чом))). О птичках, о прудах,
Возможно, Чистых, о нечистых, да –
О Берлиозах, Аннушке – улов
Быть должен неплохим, на воскресенье.
Но, если вдруг, Вы сами не в себе,
И Вас терзает персональный бес,
Не допуская Вас к соизволенью,
Хоть что-то думать-сочинять-писать –
Не беспокойтесь – стоит ли трудиться,
Изображая быт в весёлых лицах,
Когда февраль раскрасил небеса
Сегодня в чёрный. Странная причуда –
Там, что ли ночь? Так рано и темно.
В больницах, видно, так заведено –
Чуть вечер – что откуда… что откуда…
Понедельник
....................................
Куда ты, Ангел? Не торопись.
Негоже с фресок линять старинных
Сквозь занавески глаза слепит,
Не держат свет кружева гардины.
И ты останься. Пока. Вот здесь –
На тусклой фреске. Под солнцем ярким,
В луче танцует пылинок взвесь.
На старой фреске пустеет арка –
Мой милый Ангел босые ножки
С картины тянет и хочет слезть.
Ещё немножко, ещё немножко –
Куда ты, милый – своих ли стай
Достичь мечтаешь – не улетай.
Смотри – и так одиноко в небе,
А месяц скрюченной коркой хлеба
Один катается... Вон трамвай,
Смотри – успеем ли? Быстро-быстро...
Вскочили, едем... Закройте дверь!
Но что там щёлкнуло? Это выстрел.
Ну, вот и верь вам, что вы бессмертны,
Поникли крылья. А ты всё шепчешь –
Поверь... поверь мне...
И улетаешь, как будто таешь...
Ну, что ж ты, Ангел?
Не улетай.
Вторник
.........................
Не надо музыки – дышать верните.
Потом-потом-потом, когда-нибудь,
Наслушаемся разной этой прыти,
Напляшемся. Теперь дышать – вернуть.
Сейчас откройте – что там перекрыли?
Куда-то мимо ветерок свистит,
И мельница задаром крутит крылья,
А мельничиха спрятала в горсти
Все снасти управления крылами…
Ах, старая – зачем они тебе?
Смотри, как ослеплёнными ослами
Вращается, спускается с небес
Тяжёлый жёрнов, воздух раздающий.
И веретёнца тоже, где-то там,
Те самые – друзья бесед о сущем –
Бесед-прогулок по таким местам,
Где птица-Филин обо мне заплачет –
Когда ты резко обернёшься вдруг…
Мой свет, прости – не может быть иначе
На расстояньи вытянутых рук.
Среда
.....................................
Снилась всё та же, худая – синее-синее платье,
Так же смотрела – лукаво, искоса, из-за плеча.
Что рассказать ты хотела? Как же мне это узнать-то?
Снова появишься ночью, чтоб усмехаясь, молчать?
Знаешь – а я тебя помню. Странно. Полвека минуло...
Больше? Конечно же, больше. Память моя, как часы.
Твой полупрофиль красивый – эти высокие скулы,
Этот каштановый локон, выбившийся из косы.
Снилась моя дорогая, добрая-добрая мама…
Юная-юная мама… Как мне тебя называть?
Воздуха нет почему-то, свет очень тусклый и… амок!
Мама ты слышишь – качает Пасмурный Ангел кровать…
Мама, скажи – это Ангел? Что ему надо – мне страшно.
Он приходил за тобою? Он тебя за руку брал?
Тлеет китайский фонарик – красный дракончик бумажный,
Криво и косо надетый на раскалённое бра.
Всё ещё среда