На лавочке за церковью
я губы целовал
и думал, не зацепит нас,
не свалит наповал
морока стирки, глаженья,
нарезки для борща,
что будем четко, слаженно –
короче, сообща –
сражаться против быта мы,
мещанского спанья,
но не были испытаны
в бою ни ты, ни я.
Полезли с шашкой наголо
и тут же разошлись.
Ты даже и не плакала,
а так – смотрела вниз.