(юмористическая трагедия в зарисовках)
Зарисовка первая.
1.Поскольку
Поскольку я сегодня не падал с высоты,
Не забирался в дебри и не дарил цветы
В надежде на взаимность (с кем, интересно знать),
Постольку вдохновение, вздохнув, ложится спать.
И нет ему «домёка» (ну, то бишь, невдомёк),
Что спать оно ложится, не выполнив «урок».
Иной, конечно, скажет: «Пишите без него».
Писали.
Но куда-то уходит волшебство!..
Горами забывается глубин могучий жар.
Телята разбредаются – куда б ни гнал Макар!..
И дудка крысолова свою теряет власть –
Лишь стоит вдохновению хотя б на миг пропасть!
Но как-то раз случилось совсем наоборот.
И вот об этом казусе рассказ у нас пойдёт.
Герой наш – необщителен; на вид почти суров…
Итак, жил-был на свете завскладом Иванов.
2.Как ни странно
Гражданин Иванов, тридцати с лишним лет,
Почему-то никем до сих пор не воспет.
(Впрочем, что удивляться: секрет тут простой –
Нам не нужен завскладом, нам нужен Герой!)
Он был очень серьёзен касаемо дел.
Но, при этом, пером, как ни странно, владел.
И стесняясь, краснея за рифму и слог,
Приносил мне «послушать» стишки в восемь строк.
Господин Иванов в детстве много читал.
Но, естественно, факт сей упорно скрывал.
Взрослым надо держаться подальше от книг.
А писать – разве только что скромный дневник:
«Спал. Проснулся. Умылся. Ругался с женой».
С нетерпением ждал: вот пройдёт выходной,
И любимой работе неся на алтарь
Сам себя, он прогонит душевную хмарь!
3.Зимы вдохновенная сила
И вот он уже на работе,
Сказав «половине»: «Пока!»
А в небе витают пилоты.
Плывут на восток облака.
Зимы вдохновенная сила,
Из снов своих явь сотворя,
В волшебный цветник превратила
Унылый бурьян пустыря.
Сверкают репей и крапива
Алмазами снежных колье.
И храбрая мышь протропила
Цепочку следов в колее.
А в бледной январской лазури
Висит ослепительный шар.
…Косясь на последствия бури,
Завскладом заходит в ангар.
4.Первое свидание
«Первое свидание». Бубны и литавры.
Перлам поэтическим чаемые лавры.
Но о лаврах после – хоть, конечно, жаль.
Фуры ждут погрузки – вот и вся печаль!
Только вдохновение – цепкая зараза.
Как бы незаметно выйти из экстаза!
Прибежит начальство и поднимет хай…
Где же накладные, ёкарный бабай!
Крики на площадке… что там вдруг за ор?
Сам собой погрузчик выехал во двор!
Сок, компот, консервы, крупы, колбаса –
Груз на месте! Дьявол!.. Что за чудеса!..
Вот вторая фура… тот же результат!
Гражданин завскладом закрывает склад.
Ладно хоть товары – все по накладной!...
«Скорая?.. Скажите, что за хрень со мной?»
5.И потому
Пустырь. Ангары продуктовой базы.
Неясный звон… И потускнела сразу
Картина зимних будней городка.
И вдруг – одеты лесом берега
Реки, причастной нашему рассказу!
Круг хижин. Тени сосен на снегу.
«Что за места?» – гадаю торопливо.
И лишь двуглавый холм на берегу
С уступами скалистого обрыва
Ни с чем другим я спутать не смогу –
Как не смогу понять природу сил,
Мираж иных времён родивших явью
Тому, кто не мечтал и не просил
Поднять в угоду своему тщеславью
Былое из неведомых могил!
И потому иду, скрывая страх,
Навстречу неизбежному событью.
И с заклинаньем, найденным наитьем,
В живой огонь бросаю связки трав.
И бубен говорит в моих руках!..
6.Больной
Шизофрения?.. Паранойя?..
Невроз?.. – гадают доктора.
У пациента Иванова
Расстройство психики с утра.
В который раз температуру
Прилежно измеряет врач. –
Увы!.. Больной лишь смотрит хмуро
На ряд врачебных неудач.
И, наконец, теряя веру,
Бормочет доктору «гудбай»,
Сопроводив (уже за дверью)
Любимым «ёкарный бабай»!
И вновь погрузчик грузит фуру
Посудой, водкой и крупой.
И шелестит «литературой»
Врач, глядя в книгу как слепой…
Зарисовка вторая.
1.На грани восприятья
Неясный звон на грани восприятья…
Шумящий лес… тревожный треск костра…
Мои – кому-то – гневные проклятья,
Случившиеся явно не вчера…
Я дома. Только в памяти – дыра,
Да в бубен лупит, не переставая,
Рукой с кривыми пальцами шаман;
Да вновь густеет, берега скрывая,
Над речкой подозрительный туман…
И валерьянку капая в стакан,
Я слышу голос, тихий и бесплотный:
– Скажи скорей: «Чур, чур меня»! Скажи! –
Чтоб силу потерял туман болотный,
Его ты заклинанием свяжи,
И руку над железом подержи!»
И вот язык, раб справок и жаргона,
Забытые созвучья мнёт во рту.
И нет в ушах прилипчивого звона –
Как будто вдруг я вышел за черту
Подвластности неписанным законам!
2.Всемогущий
Догадавшись об этом не сразу,
Иванов (всё ж, прогресс налицо!)
Стал внутри территории базы
Осторожней с любимым словцом.
Не стесняясь словечек покруче,
Про «бабая» он стал забывать.
Снова сделался смирным погрузчик.
Шеф здороваться начал опять.
Но и в лучших натурах таится,
Меж подавленных разумом воль,
Замутнённый кристалл любопытства,
И могущества жадная боль.
И «тюрьмы» своей бренные стены
Точит, точит она изнутри…
И щемит на душе неизменно
От предвестий кровавой зари.
3.Западня
Мир технологий. Безверье. Уход от традиций.
Что-то «не так»… Ощущение близости края.
Что-то потеряно жизнью!
И длится пустая –
Фантик конфетный! – игра волевых композиций.
Где же ты, Ум, – ипостась и опора Плотина?
Память недолгих не вырастет башней до Неба.
Логика смерти не требует крови и хлеба,
Если душа в выходные дика и пустынна.
Горы дряхлеют. Табун вырождается в стойлах.
Загнан в загоны загадочный мрак заклинаний.
Но прорывается грозная лава желаний
В поры и трещины здравого смысла «достойных»!
И, низвергаясь по склонам, загаженным скопищем хижин,
В смог и туман по минутам расписанных будней,
Сделает мир на мгновенье чуть-чуть безрассудней:
Добрым героем – лихим, конопатым и рыжим…
4.Иванов
Гражданин Иванов в восемнадцать ноль три
Закрывает ангар, ключ сдавая охране
С тем, чтоб завтра с утра вновь стоять у двери,
Свой жетон с номерком добывая в кармане.
А сегодня он должен пойти в магазин,
К дню рождения дочери выбрать подарок.
…Снег натужно скрипит под резиной машин,
И январский закат по-российски неярок.
И обилием планов растерянность дня
Мой герой подавляет в себе непрестанно.
Но всё явственней в сумерках блики огня;
Всё слышней монотонные крики шамана;
Всё сильней непонятных желаний напор.
И чужие слова с губ сорваться готовы –
Потому что Судьба, к сожаленью, не вздор.
На ближайшем углу ждёт она Иванова.
5.Молитва
Сегодня мне, кажется, лучше:
Пропал начинавшийся жар.
Исчезли скалистая круча
И бубна гремящий кошмар.
Под утренним солнцем растаяв,
В свой век возвратились леса. –
Ведь мысль, в небесах не витая,
Не может творить «чудеса».
Я очень, признаться, доволен,
Презрев свой мистический страх.
Как славно: не беден, не болен,
И бубен – игрушка в руках!
Чур, чур меня, чуждая Сила!
Прочь, прочь наваждений туман!
Пусть с миром в безвестной могиле
Покоится древний шаман!
6.Па-де-де
На дороге не зевай, все сигналы твёрдо знай.
Помни лучшее из правил: «дураку дорогу дай!»
На шоссейке-двухполоске; на знакомом перекрёстке;
На мосту через реку – «дай дорогу дураку!»
Иванов, с подарком в правой, шёл, влеком людской оравой,
И ещё издалека он учуял «дурака»…
Вот по «зебре» оживлённой устремился на «зелёный»,
В вечной спешке городской, с двух сторон поток людской.
Но со скоростью опасной белый «форд» летит на «красный».
Три секунды – и удар!.. но вступает в дело дар
Гражданина Иванова – мир исправить силой слова!
Ведь могущество веков – постулат для чудаков.
И представив, без расчёта, траекторию полёта,
Наш завскладом, словно торт, поднимает в воздух «форд»,
Громко крикнув «румба-самба», «кандибобер»
и «каррамба»,
И добавив невзначай вслед им «ёкарный бабай!»
Зарисовка третья.
1.Он слишком своенравен
В живой огонь бросаю связки трав,
И пламя-смерть их пожирает жадно…
…Вот грозный воин в бой летит стремглав,
Круша врагов презренных беспощадно.
О, да – вождь нужен племени. Он крут
И справедлив – но слишком своенравен,
И слишком любит лавры бранной славы…
Увы, такие долго не живут!
Вождь, вождь, ты насмехался надо мной,
Не ставя ни во что мои камланья.
Ты говорил: «Где трусость за спиной,
Там на устах бессильны заклинанья!»
Что ж… Сила правит миром на свету.
Но тьма ночей – лишь мудрости подвластна!..
…Я просыпаюсь, снова весь в поту.
Пью валерьянку, бледный и несчастный.
2.Не судьба…
После бурных секунд колдовского труда
Конопатый герой мой сгорал со стыда.
Он терзался, вершин самомнения чужд:
«Это ж надо – орать несусветную чушь!..
Что подумают люди!.. Что вычудит босс!..»
Между тем, у «людей» есть один лишь вопрос:
«Нет, ты видел!.. Чувак по газам – и на взлёт!..
Вот такой бы двигун да на мой вездеход!..»
«Нет, ты видел!»… «Эх, мне бы!..»
А тот, кто не сбит,
Кто на мёрзлом асфальте ничком не лежит;
Кто случайно избавлен незримой рукой
От вполне своевременной встречи с Судьбой, –
Тот, явившись домой через пару часов
И услышав в свой адрес ряд «ласковых» слов,
В пьяной злобе устроит жестокий дебош.
И в безжалостной длани окажется нож…
3.Браво, маэстро!
Битва так битва! Прочь валерьянку!
С копьями, с пиками – рысью на танки!
«Амб згара амба!» – право, не снится:
Солнце – мой руль, и лучи его – спицы!
Кто там посмел усомниться!
Кипы икон я швыряю в окно вам.
Копии копий вручаю смирновым –
О, сколь бесчисленны ваши мольбы
Волею судеб уйти от Судьбы.
Все по местам! Слышу звуки трубы!
«Амб згара амба!» Сгорите в разбое,
Мрите в молитве – но я не открою
Слова Судьбы – что для пламенных уст!
Нынешний мир словолейностью пуст.
Он ненавидит героя!
Браво, маэстро! Ты слышишь трезвон –
Это Георгии рвутся с икон
Кипами – пиками Пия
Мучить крылатого Змия.
О, как он стонет!.. Как… он!..
4.Идол
Бубен бубнит… Улетают горячие искры.
Бубен долдонит: «Желанное близко… так близко!..»
Только лишь чуткие боги, в жилище войдя,
Могут почуять причину болезни вождя…
Идол сгоревший – он знал настоящую правду.
Желчью и жиром ему обещал я награду!
Он же противился, карой ужасной грозя:
«Племя иссякнет!
Ведь кровь лить как воду нельзя!»
Идол же новый – он вырезан мною из вяза –
Молвил с насмешкой: «Источник иссякнет не сразу!
Выживет вождь или завтра возьмёт и умрёт,
Это почти не изменит истории ход!
Люди откажутся сами от магии Слова.
Что тебе там до какого-нибудь Иванова!
Воды вещают: чредой поколений пройдя,
В жилах его не останется крови вождя!»
5.Новый идол
Новый идол, змей крылатый,
Скверной мудростью богатый,
Славный мастер грязных дел,
Сердцем бубна завладел.
В тайной магии камланий,
В звуках грозных заклинаний
Под покровом темноты
Не осталось доброты.
Бубен пляшет, бубен скачет!
Бубен мир переиначит!
«Добрый – слабый.
Добрых рать
Можно только презирать!»
Только гаснет в сердце злого
Жар могущественный Слова.
И, боюсь, на этот час
В мире он уже угас…
6.Всё в порядке!
Январское солнце приводит в порядок
Реальность, рассеяв фантомы тумана.
Исчез, вместе с идолом, бубен шамана.
На магию мрака я больше не падок!
Вновь бог ежедневности мной верховодит,
Прощая грехи, умаляя утраты.
Но что-то уходит, уходит, уходит
Из жизни – как искры, как жар – без возврата.
Он прав, этот идол из вязовой плахи:
Слова – лишь зуденье назойливых звуков.
Но в мощи видений, восставших из праха,
Я чувствую, Вождь, твою грозную руку!
Вновь гимны поются правам и свободе.
Вновь грузятся фуры под «музыку» мата.
Но что-то уходит… но что-то уходит
Из жизни – как пламя… как жар… – без возврата!
Эпилог.
1.С добрым утром!
Сквозь туман город кажется странным,
Чуть другим: вроде б, он – и не он!..
Говорят, что такие туманы
Вызывают разрывы времён»;
Что размытость бредовой границы
Только к полудню сходит на нет.
… За прилавком в кафе продавщица
Мне привычно кивает в ответ.
В новостях обсуждают вчерашний
Брифинг в Думе, погоду и спорт;
Новый облик Останкинской башни...
И – ни слова про «бешеный «форд»!
А вверху пролетают пилоты,
И плывут на восток облака.
И спешат мужики на работу
В день обычный, «хворая» слегка.
2.Находка
Бодрый, я иду по тропке:
База. Берег. Вал земли…
Где-то здесь велись раскопки –
Интересно, что нашли?
И, порывшись в интернете,
Нахожу подробный план:
Две могилы. Вождь – вот в этой,
А в другой – ничком – шаман.
Археолог пишет кратко,
По обычаю «спецов»:
«Артефакт времён упадка
Веры в магию жрецов».
Только память, полнясь страхом,
Мне рисует грозный вид:
Идол, сделанный из плахи,
В яме – сломанный – лежит…
3.Бездна
И я, раздавленный и жалкий,
У ног вождя лежу… и, слыша
Сухой и слабый, словно шелест,
Угрюмый смех его, – пойму
Что в мир загробный, к духам предков,
Я вместе с ним сейчас отправлюсь;
Что дар таинственный прозренья
Не мне достался одному!..
Но отступает бездна бреда,
Цепляясь клочьями тумана
За насыпь, за кусты бурьяна,
За холм… за фуры…за ангар… –
И вспомнил я, что тайна Слова
Крылом «задела» Иванова;
И – раб наития шального –
Я мчусь узнать – какой кошмар
4. Череда поколений
Он увидел в коварной предутренней хмари,
В пожирающем время безбрежьи тумана, –
Безнадёжность попыток отбиться от хвори
Или тщетность воздать справедливую месть?
Впрочем, он же – не вождь… Череда поколений,
Усредняя неравных, плодя незаметных, –
Прав был идол! – связала судьбу ивановых
Лишь с унылым «насущным», которое «днесь».
Впрочем, я не шаман – виртуоз вдохновений.
Я всего лишь поэт – и, к тому же, не гений.
Что народу до смутных легенд и видений!
Гений – маг и провидец... а я не хочу
Быть творцом предсказаний, подобно Мишелю;
«Редкой птицей» – чтоб Днепр одолеть с перепугу.
Да и просто гоняться за бедным Макаром,
И с одышкою после тащиться к врачу!
5.Только на «зелёный»
Внимающий моим стараньям,
Надеюсь, ты нашёл ответ,
Зачем магическим дерзаньям
Судьба включает «красный свет».
Ведь наш рассудок приземлённый
Шагает только на «зелёный».
Про «форд», летящий над людьми,
Он скажет: «Надо ж, чёрт возьми!..»
Добавив: «Мне б такую тачку!..»
И, тренируя челюсть жвачкой,
Уткнётся носом в телефон –
Фетиш технических времён.
И плату за труды Атланта
Берёт себе «сестра таланта».
А попугай, таланта враг,
Кричит извечное «дур-рак!..»
6.Згара амба!*
Проходная. «На два слова
Мне б Андрея Иванова –
Рыжий, знаете, такой!..»
«А какой ангар?» – «Шестой!»
«Вам, наверное, Сергея –
Он как Вы, но посветлее…
А Андрея-завскладА
Не бывало никогда!..»
Что ж, читатель, – чтоб с досады
Не сказать того, что надо,
Вспомни, делу не во вред,
То, чего на свете нет.
«Згара амба! Румба-самба!
Кандибобер и каррамба!»
И негромко добавляй
Вслед им: «ёкарный бабай!»
2018
• Из ст-я В. Каменского «Жонглёр».