Затаив дыхание, и закрыв глаза на миг
Прислушиваться к морю путник стал,
Боялся до трясучки, тридцать лет, старик
Людей ли?! Вспомнил он их яростный оскал.
Он много лет скрывался по лесам
И прятался в тени что не найдёшь во век,
Но он, устал бояться, скрываться по кустам,
Хотя, быть может, он трусливый человек?!
С опущенной главой он дальше двинул в путь,
То и дело озираясь - море сверля взглядом:
Ведь мог он в нём с друзьями утонуть -
На берег захотел, что б быть с семьёю рядом.
И в памяти его были дела давно ушедших лет,
Но нет теперь уж рядом не семьи, ни счастья,
Лишь тот оскал, и страх свой, помнит дед,
Лишь их винит за все свои ненастья.
Но жизнь свою, сей дед, пустил на самотек,
И жажда отмстить,увы, в нём не проснулась
Теперь не море он, а только ручеёк,
Ведь даже совесть от труса отвернулась.
Ворвались в дом, как помню, тридцать лет назад
Пленили братьев, увезли семью и всё о чём мечтал
А сам он спрятавшись в чулане, лишь потупил взгляд,
Увидев викинга, тот самый, яростный оскал.